Книга Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь, страница 42 – Виктория Вера

Грустно улыбаюсь:

— Почту за честь, Ваше Величество.

Она бросает на меня ещё один задумчивый взгляд, разворачивается и проходит в сторону выхода. Только сейчас замечаю молчаливую тень, которая отделяется от стены. Высокая стройная женщина в свободных тёмных одеждах. Вместо платья на ней шаровары и туника, подвязанная кожаным поясом. К поясу прикреплены ножны с кинжалами.

Всё это время она стояла в тёмном углу и стояла так тихо, что я не услышала оттуда ни малейшего шороха.

Охранница выходит следом за королевой, а я остаюсь в маленькой гостиной в полном одиночестве. Растерянно осматриваюсь.

Наверное, нужно подождать леди Флюмберже, которая обещала отправить меня домой на своей карете.

Некоторое время я хожу туда-сюда, а потом решаю выйти в коридор. Если встречу кого-то из слуг, то попрошу передать сообщение хозяйке особняка.

В коридоре совершенно пусто, но с противоположного выхода слышны какие-то голоса. Иду на звук и сворачиваю в узкий тёмный проход, заканчивающийся бархатными занавесями.

В маленькую щель между тяжёлыми тканями видна роскошная, но не лишённая уюта гостиная. Несколько незнакомых леди расположились на диванчиках возле камина. Они увлечённо играют в какую-то настольную игру и тихо переговариваются.

Резкий мужской смех заставляет вздрогнуть и перевести взгляд на дальнюю часть комнаты. Возле противоположной стены и напротив окон тоже расставлены диваны, но там расположились лорды. Надо сказать, что лордов здесь, по крайней мере, втрое больше, чем леди.

Взгляд выхватывает знакомый резкий профиль, широкий разворот плеч и слегка нахмуренные тёмные графичные брови. Рэйнхарт разговаривает с другими лордами, и мне отчего-то кажется, что он недоволен… В горле пересыхает, а пальцы начинают подрагивать, когда я замечаю в этой же компании Эмильена Эмильтона.

Вдох. Выдох. Прикрываю глаза.

Мне нужно научиться справляться с призраками прошлого. Нельзя позволять страху туманить разум…

— Тшш! Тихо! Слушайте! — с дивана неожиданно подскакивает один из лордов, привлекая к себе всеобщее внимание.

Щурюсь, напрягая зрение, потому что его лицо мне кажется знакомым.

— Вам прочитаю новый стих, друзья!

Он выдерживает паузу. Картинно отбрасывает со лба светлый локон и окидывает притихших гостей самодовольным взглядом.

— Спит сладко грешница моя в своей постели,

Её плеча касается моя ладонь.

В лучах рассветных волосы алеют,

И я боюсь тревожить её сон.

А в памяти всплывает пылкость ночи,

И с мягких губ слетевший тихий стон,

И то, как пальцы тонут в рыжих кудрях,

И то как пляшет в локонах огонь…

По моей спине поднимается рой мерзких липких мурашек, когда я понимаю, что это тот самый поэт, который прислал мне не меньше дюжины посланий… и если сложить одно с другим… то его стихи — откровенное заявление о нашей с ним интимной связи, потому как я сомневаюсь, что здесь есть какая-то другая «рыжая грешница».

Да он в своём уме?

Горло сдавливает, и я обхватываю шею рукой, словно это как-то поможет мне сделать новый вздох.

… Когда две милых родинки у основанья шеи

с ума сводили, разгоняя кровь,

Когда по бледной обнажённой коже

Скользили мои губы вновь и вновь…

Едва успеваю перевести взгляд на Рэйнхарта, как он раздражённо поднимается и широким шагом покидает гостиную. Поэт немного истерично смеётся и практически выкрикивает ему вслед последние строки.