Книга Огненный холостяк, или Как заставить дракона жениться, страница 87 – Кира Фарди

Лира сделала еще один шаг, как вдруг и правая рука провалилась в небытие. Девушка вздрогнула, испуганно подалась назад, прислонилась к стене. Дыхание с шумом вырывалось из горла.

«И почему мне достался такой бесполезный дар? — мелькнула отчаянная мысль. — Вот бы я могла создавать огоньки!»

Увы, сколько она ни напрягалась, из ее ладоней не рождались фаеры, как это ловко получалось даже у самых молоденьких послушников.

— Х-р-р-р, — вздохнул кто-то совсем рядом с ней. — Х-р-р-р, — повторил с рычащим переливом.

Лира замерла. Отчаянный крик рвался из груди, но она стояла, зажимая рот ладонями, и старалась не дышать. Она подалась назад: там путь был более-менее знаком, но быстро уперлась спиной во что-то. Травница завела руки за спину и похолодела: она нащупала прутья решетки.

«Клетка? Скверна тебя забери! — ужаснулась она. — Что я делаю в клетке? И чья это клетка?»

Что-то большое зашевелилось, протяжно зевнуло, и вдруг буквально в нескольких шагах от Лиры зажглись два мерцающих уголька. Они осветили очертания чудовищной морды, по краям которой свисали длинные клыки. От пасти зверя исходил ужасный смрад, будто из разверзшейся могилы.

«Мантикора!» — задрожала Лира, представив, как три ряда зубов чудовища рвут на части ее тело.

Она знала, что эти звери живут в горах, даже видела издалека, но никогда не сталкивалась с ними так близко. И уж тем более не предполагала, что встретится с одной из них в недрах королевского дворца.

Лира теперь не сомневалась — она все еще во дворце Тирниталь. Лишь королевские псы войны, с их выучкой и хваткой, могли осмелиться на дерзость — пленить саму мантикору, заточить яростное чудовище в клетку.

Но зверь не спешил насладиться добычей. Он опустил веки, на миг погружая камеру в бездну, но тут же распахнул их. Глаза запылали огнем

– А-р-р-р, – прокатился по помещению приглушенный рык, словно рокот преисподней.

Лиру обдало волной спертого дыхания, зловонным смрадом. Она вжалась спиной в прутья, бежать некуда: впереди оскал мантикоры, сзади — холодная сталь решетки.

Зверь пошевелился, поднялся во весь рост и практически занял собой все пространство. Теперь он возвышался над Лирой, и ей пришлось задрать голову, чтобы не пропустить момент атаки.

Но ее не случилось.

Мантикора вытянула лапу, словно играючи коснулась плеча Лиры, затем расправила крылья, почти лишив девушку воздуха. И тут же спрятала их, скрыв мощь под складками на спине.

— Отпусти меня, — прошептала Лира, с ужасом осознавая — чудовище играет, упивается страхом жертвы, словно кот с мышью.

Земля уходила из-под ног. Хотелось рухнуть, обратиться тенью, пауком, юркнуть в щель, в забытье, подальше от ужаса, что застыл напротив нее. Бороться не было смысла. Лучше отдаться року и встретить смерть лицом к лицу, без мольбы и унижения. То, что зверь разорвет ее, как только пресытится игрой, Лира не сомневалась.

Паника поглотила сознание. Лира всхлипнула и тоненько заплакала.

«Пой! — внезапно прозвучал в голове властный, ледяной голос разума. — Ты же можешь управлять миром магией своего голоса. Пой!»

И девушка запела.

Сначала тихо, едва слышно, но постепенно песня набирала силу, поднималась все выше и выше. Вот зазвучали уже другие ноты, сильные, отчаянные. Лира пела, не осознавая слов, не помня мелодии. Просто выплескивала свою боль, свою глубочайшую тоску, которая жила в ней. Звук собственного голоса выворачивал ее душу наизнанку.