Книга Саймон, страница 119 – Анна Есина

Сознание заволокло красной дымкой желания. Она умела воспламенять одним лишь взглядом, а если добавляла щепотку нежности и капельку покорности — любые тревоги улетучивались, а на первый план выступало безудержное желание обладать. Он откликнулся на зов её тела, такого ладного, изящного и томительно гибкого.

— В постель? — коротко спросил, погружая в неё палец.

— Нет, прямо здесь, — она по-кошачьи вывернулась, опустилась на колени, взяла его в руку и высунула язык, в котором поблескивал серебряный шарик «штанги».

— Ты снова надела эту штуковину? — спросил он с восхищением, потому как в недалёком прошлом этот пирсинг буквально сводил с ума. Каждый раз при виде проколотого языка он зацикливался на одной фантазии, той самой, которая сейчас получала воплощение. Он у неё во рту, да.

— Решила напомнить тебе, что я плохая девочка.

— А покажешь, как глубоко ты испорчена? — он провёл головкой по розовым губам и получил самый наглядный ответ.

Кира обхватила его рукой и облизала всего целиком, затем сомкнула губы и принялась доводить до неистовства. Движения её головы были то быстрыми и безжалостными, то игривыми, наполненными ленивой негой. О глубине её испорченности он так ничего и не понял, слишком сосредоточился на процессе. И эта её «штанга». Дьявол. Она и впрямь добавляла остроты ощущениям.

— Иди сюда, — Игнат привлёк её к своей груди, долго вглядывался в хищные чёрные глаза, пока устраивал её ноги у себя за спиной. — Возьмись руками за подоконник.

Она вскрикнула, когда ощутила его в себе, закатила глаза и алчно прошептала: «Ещё».

Он не спешил, наслаждался каждым движением. Придерживал за талию одной рукой, а второй мял небольшую грудь.

— Мне ведь нельзя говорить, что я тебя люблю, да? — Игнат уткнулся носом в её шею.

— Даже не пытайся, — Кира со стоном запрокинула голову и начала подмахивать бёдрами.

— Тогда я скажу, что до дикости люблю быть в тебе. И слушать твои стоны. Да, эти самые, — она перехватилась одной рукой, силясь удержаться на весу, а вторую опустила к животу и накрыла пальцами чувствительное местечко.

— Пожалуйста, не останавливайся, — она уже не стонала, а тихонечко подвывала, изнемогая от красочных ощущений.

Но он всё-таки опустил её на пол, резко развернул спиной к себе, заставил навалиться грудью на подоконник и резко вошёл сзади, шлёпнув по ягодице.

Кира всхлипнула.

— Ублюдок.

— Кто? — он будто не расслышал и притянул её к себе за волосы.

Боль ей нравилась. Лёгкая, выверенная, она электрическим разрядом ударяла по нервам и подстёгивала возбуждение.

— Повтори, Кира, — он ещё раз приложился раскрытой ладонью к ягодице.

Она высказалась на языке непечатных слов, потом затолкала в рот запястье, надкусила кожу и протянула ему. Он проделал то же самое в ответ.

— Возьми меня быстро и жёстко, — попросила, а потом жадно приникла губами к его руке и потерялась в блаженстве.

Игнат двигался резко, рывками и яростно вылизывал хрупкое запястье.

Финала они достигли почти одновременно. Кира вздрогнула и вонзила клыки ему в руку, а потом ещё долго сжималась вокруг него, всё ближе подталкивая к краю удовольствия.

С протяжным рычанием он излился на её попку, тут же вернул разомлевшую девицу в свои объятья и обнимал, покуда сердце под рёбрами грохотало в ритме заводского станка.