Книга Его самое темное желание, страница 39 – Тиффани Робертс

— Я не буду называть тебя хозяином, так что можешь просто забыть об этом.

Черты его лица потемнели, и на мгновение показалось, что комната потемнела вместе с ним.

— Мое имя тебя не касается.

— Значит, все таки — лорд Мудак, — она откусила кусочек от ножки.

Легкий, звенящий звук исходил от всех трех огоньков. Они смеялись.

Он зарычал, хлопнув ладонью по столу.

— Сердце наполняется радостью при виде того, как вы вчетвером веселитесь.

Кинсли расширила глаза в притворном удивлении и прижала пальцы к груди.

— У тебя есть сердце? Кто бы мог подумать?

— Векс.

— Что?

— Векс, — повторил он сквозь стиснутые клыки. — Так ты можешь меня называть. И это же значит «раздражаешь» на моем языке.

Она ухмыльнулась, гордясь тем, что вывела его из себя.

— Векс. Неужели это было так сложно?

— По моему ограниченному опыту, с тобой ничего не дается легко.

— Да, конечно, с огоньками приятно познакомиться — это же блуждающие огни, да? — но вот с тобой, Векс, знакомство не из приятных.

Огоньки снова рассмеялись.

Векс бросил на них взгляд, прежде чем уставиться на Кинсли, барабаня когтями по столу.

— Ты утомляешь.

Кинсли пожала плечами и положила ножку на тарелку, прежде чем налить себе немного супа.

— Мама с папой говорили то же самое.

— Значит, среди смертных еще можно найти мудрость.

Не отрывая глаз от своей тарелки, она съела пару ложек супа, полностью осознавая, что Векс все это время смотрел на нее. Она взглянула на него.

Он откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники и расставив ноги. Его длинные черные волосы ниспадали на плечи. Несколько тонких косичек, украшенных маленькими серебряными кольцами, были закинуты за заостренные уши, на кончиках которых красовались изящные серебряные каффы. Поза и формальная одежда делали его похожим на раздраженного принца.

Раздраженного, поразительно привлекательного принца.

Нет, Кинсли. Ты не будешь так думать о своем похитителе. Ты слышала о стокгольмском синдроме, не так ли?

Это не меняет того факта, что он красив.

Тсссс.

— Так… кто ты? — спросила Кинсли, помешивая суп в тарелке.

— Обманчиво простой вопрос без простого ответа, — он наклонил голову и, прищурившись, посмотрел на нее. — А что ответила бы ты, если бы я задал тебе тот же вопрос?

— Я бы сказала, что я человек.

— Ах. Таким образом, все твое существо может быть сведено к вашей человечности.

— Человек — это что я есть, а не кто я есть.

Векс продолжал тщательно изучать ее, пока, наконец, не кивнул и не сказал:

— Я гоблин.

— Гоблин? — Кинсли нахмурилась. Это… не может быть правдой.

Его голова наклонилась в другую сторону.

— Ты недовольна моим ответом?

— Нет, просто… Гоблинов всегда изображают маленькими, злыми, уродливыми существами, а ты…

Оставив локоть на подлокотнике, он поднял руку и жестом пригласил продолжить.

— Пожалуйста. Не останавливайся.

— Ну, ты просто не такой, — быстро сказала она, возвращаясь к своей тарелке. Волосы упали Кинсли на лицо. Она надеялась, что они скроют румянец на ее щеках, когда она съест еще одну ложку супа.

Ты только что призналась своему похитителю, что он горяч.

Нет, я просто сказала, что он не урод. Есть разница.

— Значит, знакомство со мной неприятно, — сказал он с ноткой веселья в голосе, — но смотреть на меня приятно?

— Я просто говорю, что ты не соответствуешь тому, как описывают гоблинов в сказках, — улыбаясь, она взглянула на него. — И еще ты зеленый.