Онлайн книга «Пепел севера»
|
— Да-да, а ещё люди болтают, будто двуликие — это исчадия зла и питаются кровью невинных девиц, — презрительно фыркнула Гейз, поведя плечом. И как только Рэйлин могла принять ее за простолюдинку? Когда девчонка забывала о своей роли, напускное раболепие слетало с нее, словно шелуха с луковицы. — А разве это не так? — осторожно уточнила Рэйлин. Самой ей приходилось видеть двуликих только на картинках в учебниках по основам магии. Отвратительнее этих нарисованных двуликих мог быть только лорд Свейдор, тянущий к ней свои толстые пальцы. — Разумеется, нет! Двуликие — не такие чудовища, как нам рассказывают. — Откуда ты знаешь? На сей раз Гейз хитро прищурилась, склонив голову к плечу — и чем-то неуловимо напомнила Рэйлин своего дядю. — Из книги, о которой вы сами велели мне молчать. Леди Хассель, так вы возьмете меня с сoбой? Рэйлин решительно покачала головой. — Нет. Это опасно. — Но вы-то сами едете туда! Значит, не верите слухам и не боитесь! — У меня нет выбора, — призналась Рэйлин. — Если ты слышала наш разговор с твоим дядей, то знаешь, что я отправлена в ссылку на север и не смею нарушить королевский приказ. Сливовые глаза Гейз вновь загорелись неподдельным восторгом. — А вы правда пытались убить короля? А почему? Он уродливый, злобный и домогался вас перед свадьбой, да? — Нет, — поморщилась Ρэйлин. — Натан — привлекательный и воспитанный молодой мужчина, и я верю, что он станет прекрасным королем для Новаллона. И — нет, я вовсе не собиралась его убивать. Я собиралась стать его женой. — Но тогда… — Ступай к себе, Гейз, — оборвала ее Рэйлин, ощутив вдруг смертельную усталость. — Прости, но я не могу взять тебя с собой. — Госпожа, но я… — Спокойной ночи, Гейз. Ρэйлин резко отвернулась, давая понять, что разгoвор окончен и она желает остаться одна. Когда она легла в холодную постель и накрылась таким же холодным одеялом, Гейз в ее покоях уже не было. * * * Вихрь морозного воздуха ворвался в жарко натопленную харчевню, и Марон поспешил захлопнуть за собой дверь. Давно надо было восстановить обвалившиеся сени, чтобы сохранять внутри тепло, и Марон сделал себе мысленную пометку поговорить об этом с комендантом гарнизона. Он громко потоптался на пороге, сбивая налипший на сапогах снег, стряхнул белые комья с капюшона, скинул меховой плащ и повесил его на гвоздь у входа. С нависших надо лбом прядей закапало: снежинки, густо набившиеся в волосы, мгновенно принялись таять. Марон тряхнул головой, напомнив самому себе неуклюжего лохматого пса, и попытался поправить сбившуюся на затылке повязку, котoрая стягивала непослушную вихрастую шевелюру. Но замерзшие пальцы слушались плохо; Марон, беззвучно выругавшись, просто сдернул повязку с волос и сунул в карман мундира. Из-за ближайшего к двери столика послышался сдавленный смешок, и Марон досадливо покосился в ту сторону. Лица незнакомы, юные. Ну конечно же, новобранцы, только сегодня прибывшие на север с военным обозом. Казалось бы, уже давно можно было привыкнуть к подобным хохоткам от новобранцев, и все же они всякий раз задевали. В наследство от матери ему достались густые белокурые волосы, которые к тoму же ещё и завивались в крутые колечки, как у ягненка драгоценной северной породы, и он сам понимал, что вкупе со смазливым лицом и небесно-голубыми глазами как никто другой похож на юную красотку, покорительницу столичных балов. Что уж он только ни пытался делать с этими растреклятыми волосами! Стригся коротко — и сходство со стриженым барашком становилось ещё очевиднее. Отпускал волосы — и вскоре начинал походить на распушившийся одуванчик. Смазывал их воском и стягивал в тугой пучок на макушке — и молча страдал, наблюдая за пунцовыми от сдерживаемого хохота лица солдат. Прекратив стричься вовсе, пытался заплетать кудри в тугую косу, но откромсал ее в тот день, когда кто-то из шутников насовал ему в карманы цветных ленточек, точно таких же, какие местные девицы вплетали себе в волосы. |