Книга Каменное сердце, страница 6 – Светлана Бернадская

Она расхохоталась, глядя прямo в лицо — обидно, зло.

А у самой слезы застыли в глазах.

— Не понимаешь? А как ты тогда собрался жениться на мне, если ты ничегошеньки не понимаешь в женщинах, Талгор Эйтри?

Εго брови сами собой съехались к переносице.

— Ρазве я тебя чем-то обидел? Вспомни нашу последнюю встречу. Разве тебе со мной было плохо?

И он, снова не удержавшись, медленно провел пальцами по ее щеке. Приласкал шею, где бешено билась под кожей тонкая жилка. И чуть ниже — где в распахнутом вороте меховой безрукавки виднелся разлет хрупких ключиц.

Желание горячей волной ударило под дых.

А из ее груди вырвался глухой вибрирующий рык. Он с удивлением поймал ее ненавидящий взгляд.

— Убери от меня свои грязные лапы, паршивый пес.

Он вздохнул. Послушался. Убрал заодно и колено с ее бедер, отступил и сел на укрытый шкурами пол неподалеку от ложа.

— Ладно. Не хочешь за меня замуж — неволить не стану. Но нам все равно придется как-то существовать вместе. Я стану кунном по приказу когана, и это не обсуждается. Я подтвердил свое право на поединке, мои люди уже вошли в Горный вал, тебе ничего не остается, кроме как смириться.

И снова рычание. И сквозь зубы, словно плевок:

— Развяжи меня.

— Нет. Пока не поклянешься перед богами, что не станешь вредить себе.

— Себе? — переспросила с ехидцей. — А тебе?

Талгор усмехнулся, хотя от разочарования и правда хотелось завыть, как побитая псина.

— Мне вреди сколько угодно, если тебе от этого станет легче. Можешь даже убить, если выйдет.

Вот только сумеет ли?

Она злобно оскалилась, собираясь что-то сказать, но в дверь крохотной спальни громко шандарахнули кулаком.

— Талгор Эйтри! Люди желают говорить с тобой.

* * *

Интересные тут у них постройки. Εще зайдя за ворота, с бесчувственной Хелмайн на плече, Талгор не мог не заметить, что дома в Горном вале, главном поселении Нотрада, не стоят отдельно, окруженные дворами, как в других землях коганата, а лепятся друг к другу — стена к стене — вокруг общего двора.

Наверное, так проще сохранять в жилищах тепло и сообща готовить припасы.

Вот и здесь, в главном чертоге, покои кунны соседствуют и с кухней, и с кладовой, и с оружейной, а войти в спальню можно через узкие сени прямо из общего помещения — огромного, как торжественный зал во дворце у когана. Здесь, похоже, одновременно и общая трапезная, и кабинет для совещаний, и детские ясли, и место для празднований у северян.

Никакой личной жизни.

— Так что отныне я принимаю правление Нотрадом, — закoнчил Талгор свою короткую речь.

— Но кунна Хелмайн все ещё жива, — раздался среди толпы неуверенный голос.

Талгор повернул голову и внимательно посмотрел на говорившего. А затем и на всех остальных северян, стараясь встретиться взглядом с каждым.

Даже с детьми, что жались друг к другу в углу, как цыплята, и настороженно пялились на него. Почти все — светловолoсые, разного возраста, но одеты одинаково просто. Не различишь, который из них внук воеводы, а который сын Хелмайн и покойного Талля.

Сколько сейчас пацану? Должно быть, не больше пяти?

Ущербное сердце отчего-то пропустило удар.

Пять.

А что, если?..

Но который из них?

Один из мелких мальчишек, курносый и сероглазый, испуганно моргнул, и Талгор вспомнил, что от него ждут ответа.

— Жива, потому что я пощадил ее. А вы непременно желаете видеть ее мертвой?