Книга Фрэнк на вершине горы, страница 107 – Тата Алатова

— Гнев, — подсказала Джулия. Спицы так и мелькали в ее руках, а небесно-голубое вязанье напоминало облако, прилегшее на колени. — Камила использовала тебя как шофера, а потом даже не поблагодарила.

— Да нет же, — еще больше смутился Кенни. — Я представил себе, каково это — когда в твоем животе зарождается новая жизнь. Такая беззащитная, такая крохотная… И подумал еще о том, что если бы я был беременным, то мне бы повезло, если бы добрый сосед отвез меня на УЗИ.

— Уточню на всякий случай, — вклинилась Тэсса, прислоняясь плечом к стене, — насчет беременности — это ты ведь теоретически?

— Ну конечно, — воскликнул он.

— И все же, — проговорила Джулия, — как быть с тем, что тебя просто использовали? Разве это те самые экологичные и здоровые коммуникации, к которым мы стремимся?

— А? — окончательно окрасился в розовый Кенни.

— Она намекает, — перевела Фанни, — что ты слишком уж мягкотелый. Надо было обругать Камилу, как следует, а может еще и стукнуть.

— Да-а-а? — оторопел Кенни.

— Что мы говорим пассивной агрессии, которую демонстрирует сейчас Фанни? — пропела Джулия.

— И часто ты, Кевин, думаешь о том, чтобы кого-то родить? — спросил Эллиот. — Это поди что-то по Фрейду, да?

— Мы говорим пассивной агрессии: уходи, — упрямо продолжила Джулия.

— Да здравствует активная агрессия, — согласилась Тэсса негромко.

— Это же метафора, — объяснила Фанни Эллиоту. — На радость созидания как величайшую награду для каждого из нас. Например, мои пьесы — они же как дети. Аллегорически.

— Твои пьесы, — проворчала Мэри Лу себе под нос, — они же как маленькие уродцы, которых хочется выбросить в море.

— Холли уверен, что не каждому дано понять искусство, — живо возразила Фанни. — Некоторые рождаются невосприимчивыми к прекрасному.

— Давайте вернемся к корректной форме конфликтов на примере Кевина и Камилы, — повысила голос Джулия.

— Да нет у нас никакого конфликта, — ужаснувшись, закричал он и начал немного просвечивать.

— Это потому, что ты прогнулся вместо того, чтобы отстаивать свои границы, — объяснила Джулия.

— Да что с тобой не так? — рассердилась Фанни. — Зачем ты раздуваешь эту искру? Кенни — хороший парень, который не конфликтует с соседями.

— Хочешь об этом поговорить? Ты чувствуешь, что он лучше, добрее тебя? — тут же спросила ее Джулия.

В зале послышались смешки. Если Кенни и Фанни поставить на весы доброты, то они застынут в состоянии идеального равновесия.

— Не бывает корректной формы конфликта, — заметила Тэсса, — иначе это и не конфликт вовсе. Полагаю, что ты никогда не доказывала свою правоту в честной и приятной драке? Ну знаешь, выбитые зубы, разбитый нос, кровь на руках? Вот что такое конфликт, остальное — жалкие компромиссы.

— Что ты вообще здесь делаешь? — запоздало возмутилась Джулия, которая терпеть не могла, когда их мэр и шериф заглядывала на ее кружок.

— Пришла сказать, что завтра у нас похороны, — ответила Тэсса.

В кофейне воцарилась взволнованная тишина. Нью-ньюлинцы переводили взгляд с одного лица на другое, убеждаясь, что они-то уж точно живы.

— Так я и знала, — тоненько всхлипнула Мэри Лу, — что однажды этим все закончится. Он хоть не очень мучился напоследок?

— Раз — и все, — заверила ее Тэсса.

— Такой талантливый, — вздохнул Кенни и почти исчез из видимости, — миру будет не хватать его.