Книга Фрэнк на вершине горы, страница 110 – Тата Алатова

— Бревно, — воскликнула Тэсса. — Ты изобразил вместо Фрэнка бревно!

— Дубина и есть, — охотно согласился Холли, но он выглядел немного напряженным в ожидании приговора.

— Как удивительно, — сказала она, — в такую Тэссу легко влюбиться.

— Очень легко, — серьезно кивнул Холли. — Тебе нравится?

— Очень нравится, — в тон ему отозвалась она.

— Ну тогда, — он вскочил, — пойдем быстрее уничтожать картину.

— С ума сошел? — Тэсса невольно подалась вперед, стремясь защитить портрет. — Это самое лучшее, что я узнала про себя за всю свою жизнь.

— Я не позволю, чтобы все подряд глазели на такую тебя, — заявил Холли, — это, знаешь ли, личное.

Растроганная таким явным признанием в любви, она прикоснулась к его щеке, пригладила волосы. Он смутился, надулся, попытался прикрыть обнаженные чувства бурчанием.

— Да отстань ты от меня!

— Мы повесим меня в спальне, нормально?

Холли подумал.

— И завесим шторой, чтобы поглядывать на этот шедевр лишь изредка. Раз или два в год.

— Ты очень странный, — заметила Тэсса. — Ты же обожаешь, когда все любуются твоими работами и восторгаются твоей гениальностью.

— Часть меня действительно этого хочет, — чтобы все увидели тебя. Но другая часть хочет оставить тебя только для нас с дубиной. И знаешь, другая, плохая часть явно побеждает. Можешь в это поверить? Оказывается, я жадный и ревнивый.

— Прямо как живой человек, — хмыкнула она.

— Код красный, — раздался крик Фрэнка сверху, и вскоре он тоже появился на лестнице в одних джинсах и босиком. — Я открыл глаза, потому что рядом никого не было, а за окном… Там пожар.

— Да ну брось, — не поверила Тэсса и невольно провела рукой по лысой макушке. — Что, опять? Недавно же горели!

— Ну прости, — он с топотом сбежал вниз и ломанулся к двери.

— Да блин, — простонала Тэсса и крикнула следом: — Да обуйся же ты!

Но Фрэнка уже и след простыл.

— Хоть ты оставайся здесь, — велела она Холли, однако он уже вскочил на ноги, прижимая к груди блокнот для зарисовок. Никто не собирался сегодня слушаться и подчиняться, какой бардак.

***

Весело и ярко полыхал особняк Милнов.

Дебора стояла на аккуратной поляне за открытыми настежь воротами, и у ее ног валялась пустая канистра из-под бензина.

— Хорошо, что дом сам по себе, — одобрила невыносимая Бренда, — а то бы на нас перекинулось.

Поскольку сама владелица недвижимости явно наслаждалась зрелищем, никто не торопился ничего тушить. Обожавшие различные шоу жители деревни вынесли на улицу стулья и глазели на высокое пламя со всеми удобствами.

И ночь протекала вполне приятно, пока Холли Лонгли вдруг не закричал:

— О, только не это! Моя картина! Она же погибнет в огне!

Сумасшедший художник спятил еще больше, чем обычно, потому что на полном серьезе рванул к пылающему дому, Тэса едва успела его перехватить за талию.

Однако страсть Холли была так высока, что ей даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы удержать его.

— Нарисуешь новую, идиот, — прорычал Фрэнк.

— За нет же, — с отчаянием завопил Холли, и по его лицу потекли всамделишные слезы, — мое «Томное утро после долгой пьянки»! Эта картина изменила мою жизнь! Она привела меня к вам!

— Детка, ты не могла бы немного всплакнуть? Ливнем? — огорченно повернулась Дебора к Одри. Поджигательница сразу утратила свою безмятежность и теперь выглядела виноватой.