Книга Прятки в облаках, страница 176 – Тата Алатова

Да чем она только думала!

— Простите, — Маша торопливо захлопнула тетрадь и принялась запихивать ее в свой рюкзак. — Я перепишу работу, Сергей Сергеевич. Это не намерено вышло, не думайте, что я специально все это делаю. Просто Олежка сбежал с чужой женой, и у меня в голове был полнейший кавардак…

— Рябова, вы бы лучше следили за своими словами, — сухо ответил Дымов, — если не хотите попасть в поле зрения Веры Викторовны. Подобные ляпы могут вам дорого обойтись.

Она застыла, не веря собственным ушам. Как там могло быть, что даже сейчас, ничегошеньки о ней не зная и не помня, Дымов продолжал защищать ее?

Ну ладно, он догадался об интрижке между преподом и студенткой, и это явно не привело его в восторг. Во сне испытал мимолетную влюбленность, но ведь это все! И тем не менее, он так и не доложил Бесполезняк ни о своем сне, ни о своих подозрениях.

— Спасибо, — прошептала Маша, не поднимая головы.

Молчание затягивалось, и она бросила на Дымова осторожный взгляд. Он сидел, откинувшись в кресле, и казалось, был погружен в мрачные размышления. Снова эта хмурая складка между бровей! Маше очень захотелось разгладить ее поцелуем.

— У вас скоро косоглазие будет, — нейтрально заметил он, — вы так стараетесь не смотреть на мой шкаф, что просто больно за этим наблюдать. Что-то потеряли там, Рябова?

«Свою девственность», — могла бы ответить она, и это вызвало короткую усмешку, которую Маша очень постаралась погасить побыстрее. Что, конечно, не осталось незамеченным.

— Вы ведете себя непоследовательно, — мягко заговорил он, подаваясь вперед. — Просите забыть о моем сне, но все-таки записываетесь на углубленный курс. Оставляете неясные намеки в домашках. Краснеете в моем присутствии. Какой же слепотой мне следует обзавестись, чтобы игнорировать все это?

— Вы сами пригласили меня на курс, — воспротивилась она, пришибленная тяжестью этих аргументов. — Что мне теперь, учиться запрещено? А про домашку я уже объяснила… и душно у вас тут! Любой покраснеет.

— Мария, — его голос забархатился обволакивающей вкрадчивостью, — я хочу увидеть некоторые ваши воспоминания.

— Нет! — вскрикнула она. — Сами-то позеленели аж от одного-единственного сеанса, а меня, значит, вам не жалко! Найдите другую жертву, чтобы дубасить ее энергией по нейронам.

Он утомленно закрыл глаза.

— Вы издеваетесь, — резюмировал бесстрастно.

— Да нет же, — пошла на попятную Маша, — какой вам прок смотреть чужие воспоминания, если вы не сможете прочувствовать их? Как старое кино всего лишь. Да этого, считайте, и не было никогда.

— Вот что вы оплакивали на экзамене. Это ведь не было пошлой интрижкой, Маша?

Она угрюмо уставилась на него, не зная, как себя вести дальше. Все вышло из-под контроля, и она сама спровоцировала этот разговор. Потому что надо перечитывать домашние работы прежде, чем их сдавать! А еще лучше — сначала писать на черновик и внимательно переносить на беловик. Растяпа и есть.

Дымов встал и обошел стол. Наклонился над Машей, буквально впиваясь своим взглядом в самую суть — неприятное ощущение, брр.

— Не нависайте надо мной, — потребовала она, поежившись.

— У меня только один вопрос, — с холодной безжалостностью сказал он, — тот Дымов, которого больше нет — который был девушкой, и который разгадывал с вами загадки артефактов, и который показывал вам свои воспоминания — он был бы рад, оставь вы все, как есть?