Книга Прятки в облаках, страница 178 – Тата Алатова

— В это трудно поверить.

Они снова перешли на официальный тон, не зная, как еще обращаться друг с другом.

— Все дело во мне, — объяснила она, опускаясь в кресло. — Я изначально родилась неправильной, с одной ужасающей способностью — прыгать в прошлое. Послушайте меня, Сергей Сергеевич, — сказала Маша с нажимом, — мне действительно не хочется рассказывать вам все подробности. Таким образом я будто лишаю вас выбора, понимаете?

— Нет, — ответил Дымов тихо и сел напротив.

В мягком свете торшеров он казался очень красивым и загадочным. Маша облизала пересохшие губы, подбирая верные слова.

— Наши отношения сложились под влиянием многих обстоятельств. Теперь-то все иначе, и только вам решать, влюбляться в меня заново или нет. Это не то, что вы обязательно должны сделать.

— Ты смешная, — без тени улыбки ответил он.

— Я понимаю, что ты — не он, — настойчиво проговорила она. — У тебя другой жизненный опыт, а значит — другой характер.

— То есть нынешний Дымов тебе не подходит?

Любой Дымов был Маше нужен как воздух. Но как же больно входить в эту реку второй раз, ведь она едва-едва оправилась от прошлых потерь.

— Мне страшно, — призналась она, — что я не понравлюсь тебе теперь. Это будет невыносимо, Сереж. Прежний ты познакомился со мной в четырнадцать, и это отложило свой отпечаток. Теперь же ты смотришь на меня как на чокнутую девицу, которая свалилась тебе на голову со своей любовью и слезами, и это определенно похоже на принуждение.

— В четырнадцать? — озадачился он. — Ах ну да, прыжки в прошлое. Допустим, студентка-заучка, способная порезать себе обе ладони, действительно пугает. Но девушка, которая так настойчиво заботится о моем благополучии — поражает. Ты залила экзаменационный лист слезами, и если бы не мой сон — я даже не понял бы, что все это из-за меня. Ничего не бывает просто так, Маш. И если я сохранил в себе отголосок прежнего, влюбленного Дымова, то не случайно же. Мне до жути любопытно, как же у нас все будет.

— Любопытно ему! — всплеснула руками Маша, не зная, плакать ей или смеяться. По всему выходило, что все ее благородные планы по спасению Дымова превратились в руины. — В таком случае, влюбляйся в меня как можно ненавязчивее. Хорошо бы нам не спалиться в ближайшие три с половиной года.

Он воззрился на нее с изумлением, а потом расхохотался.

— И на чем мы попались в прошлый раз?

— Долгая история. И я, пожалуй, не стану тебе ее рассказывать. Пусть в этот раз все будет иначе, ладно?

— Трудно пришлось?

— Я должна была умереть в январе. Вот почему мы с тобой все отменили. Вот почему об этом нельзя никому рассказывать. Я навсегда останусь опасной для этого мира.

— Как и каждый из нас.

Маша улыбнулась ему.

— Ты уже говорил это.

— Значит, не такие уж мы и разные с твоим Дымовым.

— Мой Дымов… — Маша вскочила, затанцевав руками, заволновавшись, — черт, вот бы не спятить от всего этого. Мне очень надо тебя обнять, прости.

Дымов, помедлив, кивнул, поднялся тоже, и Маша сначала робко прикоснулась к его щеке, а уж потом прижалась к его груди и заревела от облегчения. И разозлилась на себя — да что же она за плакса такая!

Она скучала — боже, как она скучала все это время! И какое счастье, что можно снова ощутить его тепло и его запах, и руки на своей спине, и можно уткнуться носом в его водолазку — о, эти обтягивающие дымовские водолазки, которые ей так нравились.