Книга Прятки в облаках, страница 73 – Тата Алатова

— И почему Сахарова наказали, а Власову и Плугову все сходит с рук?

— Их тоже наказывают, Мария, но иначе. Ваш Сахаров намеренно причинил вред человеку, что существенно отличается от случайных сбоев во время научных экспериментов.

— И что мы будем делать с защитой этого артефакта?

Дымов подмигнул ей, очень довольный собой, а потом достал из верхнего ящика стола несколько книг и переплетенных научных работ:

— К счастью, есть ряд научных исследований артефактов Михайло-основателя, которые запрещены к широкому распространению, но являются собственностью университета. Мне удалось их раздобыть, однако Алла Дмитриевна строжайше запретила их выносить из этого кабинета. Зинаида Рустемовна даже наложила защитные чары, так что не стоит и пытаться.

— Я и не собиралась, — вспыхнула Маша, глубоко оскорбленная тем, что кто-то заподозрил ее в потенциальном нарушении запретов.

— Наше зеркало относится к незарегистрированным артефактам, поэтому конкретно его никто не исследовал.

— Значит, мы будем первыми? — восхитилась она и даже зажмурилась от удовольствия.

Глава 16

— Ну хватит на сегодня, — сказал вдруг Дымов. Маша подняла глаза от чьей-то диссертации и увидела, что за окном уже темнеет. — Ой, — удивилась она.

— И нам еще домашку делать, — вздохнул он, перевернул зеркало и заглянул в него.

Маша ощутила, как у нее челюсть поддается влиянию гравитации: вот его короткие темные волосы удлинились, посветлели, распушились, вот прямой нос подпрыгнул и стал курносым, вот Дымов уменьшился в росте и стал пышнее, водолазка натянулась на роскошной груди, а брюки едва на треснули на широких бедрах.

— Рябова? — позвал он мелодичным голосом. — Вы не могли бы отвернуться, пока я переодеваюсь?

— А вы не могли бы закрывать в такие минуты дверь? — воскликнула она, сконфуженная и потрясенная донельзя. — Я подожду вас в коридоре.

Подхватив свою сумку, Маша выскочила за дверь, прижалась к ней спиной, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось так, как будто она только что закончила интенсивную тренировку.

Мамочки, что это сейчас было? Ей казалось, что она стала невольным свидетелем чего-то очень личного, интимного. А еще, еще — нельзя же вот так, без предупреждения, взять и стереть и без того довольно шаткую границу между двумя персонажами!

Ей так удобно было притворяться, что Лиза отдельно, а Дымов отдельно, — но после таких выкрутасов придется смириться с очевидным. Нет никакой подружки Лизы, а всегда есть только препод Сергей Сергеевич Дымов с дурацким прозвищем Циркуль.

Значило ли это, что Маша слишком шагнула за пределы приличий, шепчась с ним по ночам в кровати, и такое ни за что бы не одобрила свирепая ректорша? Она бы разозлилась, наверное?

Это глупо, сказала себе Маша. Даже если обстоятельства сложились так, что норма вывернулась из самой себя и обернулась странностью, то это только временное явление. Они разберутся с парочкой злоумышленников и снова вернутся на свои места. Она за парту, а он к доске.

Если только злоумышленники не разберутся с Машей раньше. Ну почему Вечному Стражу надо быть таким неуемным, почему бы ему просто не остановиться на самом простом: вот ваш злодей, хватайте его! Почему ему надо копаться в причинах и оставлять Машу в подвешенном состоянии?

Дверь за ее спиной подалась назад, и Маша подалась назад тоже, покачнулась, обрела устойчивость и неохотно обернулась. Ей было неловко смотреть на Лизу.