Книга Соломенное сердце, страница 140 – Тата Алатова

Она переживала обо всем сразу: о том, что вдруг Федоровский что-то отчебучит, вдруг князь обидит старейшин и плохо с ними договорится, о том, что же будет теперь с Егоркой, и о здоровье княгини тоже.

Она переживала, что стала совсем другим человеком и вдруг этот человек не понравится Дане. Или хуже того — вдруг она так и не понравится самой себе?

Она переживала о том, что слишком много переживает.

Жалела ли Поля о своем решении? Возможно, самую малость: вчера было куда проще и понятнее, чем сегодня. Но она верила, что завтра будет себе благодарна.

— Федоровский возвращается в Сытоглотку, ха! Думали, что меня выставили, да? А я вот возьму и вернусь…

Да как же он ее достал! Однако прежде чем Поля успела затянуть какую-нибудь колыбельную, ее рот произнес скрипуче и недовольно:

— Эй вы там, сзади. Чего сидите без дела — быстренько заткните этому поганцу рот.

Глаза Дани стали круглыми. Поля изобразила нечто вроде раскаяния: не виновата она, старуха сама снова пробудилась. Главное сейчас — не напрягать голосовые связки, чтобы они потом не болели.

— Великая? — позвал он недоверчиво. — А разве вы вчера не тогось в костре-то?

— Надеялся от меня избавиться, зятек? — проскрежетала старуха злорадно. — А вот и нетушки!

— Батюшка Леонид? — жалобно взмолился Даня. — Может, тут какая-нибудь молитва от нечисти сгодится?

— Нечисти? — напыжился батюшка. — Это же великая жрица, праматерь богов! Считай, благословение.

— А если бы она твоей головой вещала?

— А ты не торопись, мальчик, не торопись избавляться от всех моих даров, — посоветовала старуха. — Один вы уже бездарно спалили в огне, олухи, а остальные оставьте. Жизнь длинная, мало ли что понадобится. А как дети пойдут…

Тут Поля сначала не поняла — какие дети? Куда они пойдут? Зачем? А потом сообразила: их с Даней дети, вот о чем говорила бабушка.

У них будут дети?

И Поля сможет их по-настоящему любить?

Даня покрутил на пальце неброское колечко.

— И что тогда? — спросил он.

— А тогда я переберусь в вашего домашнего горта и буду помогать растить новых людей. Охо-хо, как ни крути, все идет по одному заведенному кругу…

Дом? Горт?

Поля не была готова ни к тому, ни к другому.

Зачем старуха опять явилась и говорит такие пугающие вещи?

А если первая жрица все еще с ней, значит, и волчица тоже? Поля попыталась рыкнуть, и это моментально освободило ее от чужого вторжения. Ого! Получается, она может в любой момент избавиться от старухи?

Обрадовавшись этому открытию, Поля улыбнулась Дане. Что же, волчица — это не так уж и плохо, главное, не выпускать ее на волю как попало.

Он моргнул, явно услышав ее короткое и тихое рычание, разулыбался. Ему нравилось, что она умела постоять за себя.

Вспомнив, как Даня придумал, что Поля — мастерица проклятий, она спросила:

— Батюшка, люди проклинают друг друга направо-налево, порой даже не задумываясь о том, что делают. А есть ли специалисты, которые снимают проклятия?

— Раньше были, — ответил он. — Но за такую работу нельзя брать денег, иначе проклятие перейдет на тебя, а народ нынче жаден да корыстен. Уже считай лет двести как нет снимателей-то.

— А вдруг книжки какие сохранились? — спросил Даня с интересом.

— А то как же, в подземных молельнях богини Миры самая обширная библиотека, там, сказывают, все есть.