Книга Соломенное сердце, страница 141 – Тата Алатова

— Это где? — хором спросили Даня и Поля и засмеялись тому, как одинаково загорелись у них глаза.

***

Арра приняла Федоровского довольно равнодушно, она казалась уставшей.

— Что с ним теперь будет? — спросил Даня.

Она пожала плечами:

— Возиться с сумасшедшим нам некогда, оставлять его в Сытоглотке опасно, слишком много у нас тут оружия. Отвезем его в молельни богини Мары, там знают, что делать с такими пленниками.

— Это же нам по пути, — усмехнулся Даня.

— Я больше никуда не поеду, — предупредил их батюшка Леонид. — Осень проведу в Сытоглотке, тут хорошо осенью, сытно. А на зиму подамся в Лунноярск, там теплее.

— И на что ты нам тут, батюшка? — удивилась Арра.

— Всяко пригожусь, — заверил ее тот. — Со словом божьим всегда лучше, чем без него. — И торопливо направился к кострам, откуда тянуло жареным мясом.

— Вот тоже беспокойная душа, — беззлобно заметила Арра, глядя ему вслед. — Не сидится ему на одном месте, все носит, как трын-траву. Переночуете у нас или сразу махнем до молелен? На машине получится минут двадцать всего.

— Сразу, — сказала Поля, которой категорически не нравились костры, да и охотники теперь не очень. В их окружении она чувствовала себя немного добычей.

***

Арра сама об этом заговорила, когда они снова двинулись в путь. Даню уже подташнивало от бесконечной дороги, хоть он и думал, что привык.

— Сказывают, — проговорила охотница, в чьем присутствии Федоровский испуганно заткнулся и съежился, — что ты, Поля, волчицей на перевале перекинулась.

Чертовы ручные мунны старейшин, такие же болтуны, как и дикие их собратья.

— С кем не бывает, — ухмыльнулся Даня, не желая придавать произошедшему особую важность. — У каждого свои сильные стороны. Ты вон белок стреляешь без промаху…

— Зачем мне стрелять белок? Эту придурь оставь детишкам, которые только в ремесло входят. Нет, Даня, тут другое: как бы нам Полю ненароком не пришибить. Вы больше не приезжайте к нам лучше, держитесь подальше от охотничьих лесов, а то ведь плохо может выйти.

— Поняла, — кивнула Поля. — Но я надеюсь подружиться со своей волчицей, чтобы не отпускать ее случайно на волю.

— Это, милая моя, дело долгое, — заметила Арра, — кропотливое. Тут нужны терпение и тренировки.

— У нас с Полей этого терпения — просто завались. Вагон и маленькая тележка, — заверил ее Даня, и это было истинной правдой. Он очень надеялся, что в будущем им терпеть придется поменьше, а радоваться — почаще.

Удивительно: едва не спалив свое сердце дотла, а потом чуть не устроив слезный потоп, Поля стала более ранимой, но не беззащитной, и дело тут было вовсе не в старушечьих странных дарах. И пусть Поля все еще пыталась нащупать равновесие между прежней собой и новой, пусть это может занять ее на долгие годы, а то и на всю жизнь, но она все еще прочно стояла на этой земле и бестрепетно смотрела вперед. Строила планы, проявляла любопытство, улыбалась. Если бы на Даню обрушились все эмоции скопом, он бы, наверное, целый год провел в какой-нибудь норе, вздрагивая от каждого шороха.

У Поли был свободный дух — дух тьерры, привыкшей к вольной жизни под открытым небом. И даже столетия заточения в крошечной избушке не смогли переломить этот характер. Неудивительно, что она все же вырвалась из оков, бросив в огонь ненужный ей покой.