Книга Соломенное сердце, страница 48 – Тата Алатова

— Зачем же им молиться, если они тю-тю? — с любопытством спросил Даня.

— А ну как вернутся — а мы не ждали? — рассудительно ответил Ленька.

На такую предусмотрительность возразить было нечего.

— А в Сытоглотку ты молиться едешь? — продолжал допытываться Даня.

— Почему молиться? — даже вроде как обиделся батюшка. — Ведра с водой таскать. А ну как пожары до Златополья дойдут? Без хлеба останемся! От ихнего-то князя, — он махнул рукой на Полю, — пользы как от козла молока.

— Нет-нет, — сказала Поля, увидев этот взмах в зеркале, — мне на князя не жалуйся. Считай, что я как твоя тарантайка. Транспортное средство.

— Эх, — вздохнул Ленька и нежно погладил довольно потрепанное сиденье, — у моих родителей тоже был раньше автомобиль. Да теперь ржавеет в сарае без бензина. Я вот как считаю: князь-то специально на Гиблый перевал духов напустил. Чтобы, значится, держать нас за горло. Не по нутру ему наши гордость и свободолюбие.

Неприятно пораженный таким предположением, Даня покосился на Полю. Та спокойно пожала плечами — видимо, такое ей было слышать не впервые.

— Это невозможно, — сухо возразил Даня. — Духов можно задобрить, можно с ними договориться, можно им даже пригрозить… Но никогда они не будут служить людям.

— Да ты просто ничего не знаешь, — Ленька подался вперед, перешел на заговорщический тон, — у него старший сын из тех, кто умеет подчинять себе духов.

Да не умеет Даня ничего подобного, что за нелепый поклеп!

Но тут Поля предостерегающе положила руку ему на колено, и он замолчал, покоренный теплом этой ладошки.

Да и ладно, мало ли, что люди болтают, в самом деле.

— Ого, — только и отреагировал Даня.

— Точно тебе говорю, — убежденно заверил его Ленька. — У этих Лесовских все, не как у людей. Говорят, что они поколениями с духами путаются. Старший княжич на человеческих баб и не глядит вовсе, все у него вассы да тьерры… Говорят, он даже с итрами умудряется того-этого…

Даня почти засмеялся, представив себе любовь с духами гор, но вовремя вспомнил, что от смеха у него губы закровят, а Поля расстроится. Да от такой любви того-этовалка отвалится!

— Силен старший княжич, — весело заметил он.

— Смотрите, — прервала их Поля и притормозила возле крутого склона. Все высыпали из машины, чтобы увидеть густой дым, который темными облаками укутывал лежавшие внизу леса.

— Шайн меня навести, — мрачно протянул Даня, не ожидавший, что анки настолько разошлись. Площадь пожара казалась огромной.

— С ума сошел, — испуганно дернулся Ленька, — накличешь ведь.

Он смотрел на дым со страхом, но в то же время решительно и упрямо.

— Что это нашло на анков? — сам себя спросил Даня.

— Да они же духи, — ответил Ленька таким тоном, будто это все объясняло. — Вот и пакостят людям…

— Дурак ты, хоть и батюшка, — припечатал его Даня. — Молишься ушедшим духам и забываешь, что духи — капли их силы. Просто так, из вредности, духи не станут вредить людям. У них всегда есть свои причины…

Он огляделся по сторонам, присмотрелся к сочащейся влагой, покрытой мхом выпуклости пологой горы, с вершины которой они спускались, подошел ближе, почтительно поклонился — трижды.

— Горы вечные, горы мудрые, — заговорил торжественным речитативом, — вы память людей, вы совесть людей, непоколебимые, нерушимые, неподвижные… Я пришел без даров, но я хочу вам помочь.