Книга Соломенное сердце, страница 61 – Тата Алатова

— Вылечите мне Даню, покатаю, — пообещала Поля.

— А ты девчонка, которая товары возит, да? А меня на ту сторону перевезешь?

— Могу и здесь тебя пришибить, — предложила Поля, — раз так тянет самоубиться. Тебе взрослые не рассказывали, что люди в пропасть сигают на этом перевале?

— Ну ты же не сигаешь.

— Я особый случай. Загадка природы.

— Может, и я тогось… загадка.

— Поставишь на это свою жизнь?

— Влево подай. Ага. Вон там наше логово.

Поля хмыкнула. Три шалаша на полянке.

— Вас из дома, что ли, выгнали? — уточнила она ехидно.

Из-за деревьев выступило несколько настороженных мужиков, вооруженных чем придется. Один и вовсе топором.

— Потапыч! — Ворон высунулся из окна, явно не собираясь покидать машину. — Я тут тебе задохлика на тарантайке привез.

Плюгавый мужичонка в растянутом трико явно не дотягивал до своего имени ни ростом, ни мощью. Он подошел ближе, ошарашенно оглядывая автомобиль, Поля открыла перед ним дверь с Даниной стороны.

— Вот, — сказала она. — С полчаса уже как.

— Так он… двуногий, — растерялся Потапыч.

— Какой есть.

Что-то бормоча себе под нос, ветеринар склонился над Даней, приподнял ему веко, послушал дыхание, померил пульс, потрогал налет на губах, а потом склонился ниже и даже понюхал. Поля напряженно ждала.

— А вон та крутилка что делает? — спросил сзади Ворон.

Еще двое мужчин ходили кругами вокруг внедорожника, одобрительно переговариваясь. Кажется, примеривались. Когда один из них потянулся к багажнику, Поля негромко предупредила:

— Если у меня хоть что-то пропадет, я расскажу всему Плоскогорью, что в Верхогорье живут презренные воры.

Мужик отпрыгнул от багажника с такой поспешностью, как будто его там ждал клубок ядовитых змей.

— Ты это, — насупился Ворон, — не больно-то борзей. А то болот вокруг много, кто тебя там отыщет.

— Тогда, — пожала она плечами, — все Плоскогорье будет знать, что в Верхогорье живут убийцы, погубившие невинную девушку, единственную, кто привозил сюда лекарства.

— Слышь, языкастая, — начал было возмущаться Ворон, но тут Потапыч выпрямился и коротко сообщил, ни к кому особо не обращаясь:

— Пойду-ка я баньку затоплю.

— А… Даня? — растерялась Поля.

— Проклятия, — процедил Потапыч с отвращением, — с коровами такого не случается… Попробуем отпарить твоего голубя, авось, и очухается.

И он побрел куда-то за шалаши.

Поля посмотрела на Даню, — дышит, — оглянулась на Ворона:

— Откуда баня среди леса?

— Так выкопали.

— И что, поможет?

— Так кто его знает. Вахорку от кашля лечил — так вроде вылечил.

Кашель! Его что лечи, что нет — все одно пройдет. С Даней же было куда непонятнее. Поля погладила его руке. Она почти ничего не знала о проклятиях. Ну, читали они с Егоркой страшные сказки иногда — про юношу, который случайно толкнул старушку, а она возьми и заколдуй его в карлика. Или про красавицу, которую злая мачеха заставила спать, как мертвую. Вдруг у Дани именно такое проклятие? Он не говорил о том, откуда оно взялось и чем ему грозит, а Поля не очень-то переживала из-за этого. Мало ли, какая ерунда могла случиться с человеком. Горыч как-то поведал, что три года прожил хромоножкой из-за того, что подростком спер гуся у соседки. А у Женечки Петровны три месяца от воды крапивница появлялась — а она и ни сном ни духом, кому дорогу перешла. Люди то и дело проклинали друг друга, но вроде как со временем это проходило само собой.