Книга Горгона и генерал, страница 12 – Тата Алатова

— Его Величество мудр и милостив, — заученно откликнулась Гиацинта.

— Да перестаньте, — хмыкнул Трапп. — Нас с вами здесь всего двое.

Она вздохнула и налила себе еще шампанского.

— Обидчивый, — произнесла задумчиво, — мстительный, мнительный. Вечно пыжился, пытаясь изобразить из себя нечто великое.

— Ваше сердце полно любви, говорите? — не удержался от ехидства Трапп.

Гиацинта с раздражением отсалютовала ему.

— Он самый могущественный мужчина в этой стране, — произнесла она, — что еще оставалось бедной вдове?

— Маршал Стетфилд был великим человеком. Как его угораздило на вас жениться?

Гиацинта передернула плечом.

— Вы слишком стары, чтобы помнить, что такое любовь.

— Ха! Да ваш первый муж старше меня лет на двадцать.

— Он был молод сердцем.

— Сколько вам было лет, когда вы вышли замуж за маршала Стетфилда?

— Семнадцать. Он так красиво ухаживал, что я…

— Брак по расчету, верно?

Гиацинта залпом выпила остатки шампанского в бокале и налила себе еще.

Генерал сглотнул, ощущая невероятную жажду.

— Неважно, — сказала она.

— Неужели за те годы, что я наслаждался сельскими пейзажами, маршал разбогател?

— Скорее обеднел еще больше, — сердито воскликнула она. — Шарль получил убогое поместье и скудные охотничьи угодья. А мне и вовсе достались какие-то крохи!

— То-то вы не спешите с ним бежать. И не жалко вам ребенка? Отправили его прямо в пасть людоеда.

— Юности полезны испытания, — равнодушно отозвалась Гиацинта.

Удрученный её цинизмом, генерал встал из-за стола.

— Постойте, — воскликнула горгона. — Давайте прогуляемся.

Трапп подошел к ней, присел на корточки и приподнял её юбки.

— Что? — пробормотала она. — Что вы делаете?

— Не в этих туфлях, милая, — сказал генерал. — Ваши каблуки не выдержат здешних ухабов, а подметки отлетят на первой рытвине. Найдите башмаки покрепче. Можете попросить их у Эухении.

Атлас лент и фианиты пряжек, изящество лодыжек и тонкая нежность алых чулок.

На секунду генерал даже забыл о выпивке, любуясь открывшейся ему картиной. Протянув руку, он погладил большим пальцем бугорок щиколотки.

— Жаль будет переломать на местных кочках такие ноги, — пробормотал он себе под нос.

— Отойдите от моих ног, — с опаской попросила горгулья. — Они мне еще пригодятся. Почему вы за столько лет не разбили здесь парк?

— О, он тут есть. Просто весь покрыт сорняками, а тропинки заросли крапивой. Но Эухения говорит, что где-то в его глубине растут яблоки.

— И что вам помешало нанять садовника?

— Видите ли в чем дело, — ответил генерал, усаживаясь на пол возле Гиацинты. Скрестив руки на пышных юбках, он улыбнулся ей снизу-вверх, — у меня нет денег на садовника.

— У вас нет денег? — потрясенно спросила она.

— Совершенно нет, — простодушно повторил он.

— Промотали все свое состояние?

— Всё мое состояние где-то там, — пояснил он, — а я здесь.

— Но у вас же должен быть какой-то управляющий… ваш отец баснословно богат, в конце концов. Вы… постойте-ка, — горгона склонилась вниз, приподнимая лицо генерала за подбородок. — Вы хоть раз писали отцу о своих финансовых затруднениях?

Её мушки оказались прямо перед ним, и он пытался сосредоточиться на них, чтобы избежать её прямого, проницательного взгляда.

— Черт бы вас побрал, Трапп, — медленно произнесла она. — Вы вообще никому не писали?

Он упрямо отвернулся, прислонившись щекой к парче её юбки.