Книга Хозяйка Северных гор 2, страница 96 – Адель Хайд

Я подумала, глядя на Джона, который, выслушав меня, сидел вот уже добрых пять минут с каменным лицом: что будет, если Джон откажется от меня? Подумала, что, может быть, стоит в определённый момент уйти и не пытаться что-либо изменить, не пытаться что-либо сделать, не пытаться чему-либо противостоять, а просто отойти, сделать шаг или два шага назад и дать возможность судьбе самой решить, какой путь она выберет.

Когда же Джон взглянул на меня, оторвавшись от своих мыслей, то моя первая мысль была: вот и всё.

Но ощущения были странные. С одной стороны, я страшилась того, что всё может закончиться здесь и сейчас, а с другой, у меня появлялось ощущение некоего освобождения.

Накануне я получила письмо из Уэльса. Мне писала леди Ярон. В коротком письме много не напишешь, и она написала, что чувствует себя хорошо, что стала похожа на большую бочку, а Надд ей всё время врёт, что она красивая.

Я, как наяву, представила себе этих двоих: он наверняка врёт ей комплименты, а она ему не верит. И мне дико захотелось поехать домой. Больше всего я боялась, что меня задержат в столице до наступления холодов, когда закроется навигация, и тогда я могу не успеть добраться домой и по суше. Об этом я тоже сказала Джону.

Джон уже узнал от короля, что мы получили разрешение Папы на брак, но теперь, глядя на него, я начала сомневаться, что он согласится связать себя узами брака со мной прямо сейчас.

Но заглянув в его глаза, я поняла, что все мои сомнения, все мои метания и размышления — всё было ошибочным.

— Маргарет, — сказал Джон. — Вы выйдете за меня?

Я уже один раз сказала ему "да", и сейчас я это повторила.

Любопытно, что свадьбу при отложенном браке можно было назначить быстро, потому что как подтверждение брака будет происходить позже. И Джон пообещал поговорить с королём, чтобы назначить дату свадьбы не позже, чем через месяц, для того чтобы потом мы с ним успели отплыть в Карнарвон.

Так, без лишних слов, я прояснила все свои сомнения. Единственное, чего мне не хватило на нашей встрече, — это теплоты. Но требовать теплоты от человека, который больше суток был на ногах и у которого в соседней комнате в тяжёлом состоянии лежал сын, было бы более чем странно.

Поэтому я на прощание лишь прикоснулась губами к сухим, обветренным губам Джона и уехала к себе, оставив ему свою травницу.

Архиепископ Кентерберийский стоял перед дверями кабинета короля. Двери распахнулись, и увидев лорда Сэмюеля Гарриета, архиепископ подумал, что совершенно точно знает, кто надоумил Джона Честера и короля обсуждать церковные налоги.

Теперь ему нужно было подтверждение того, что никаких изменений в поступлении денег для церквей и приходов не будет. Именно поэтому он пришёл. Он плохо спал этой ночью, но он ещё разберётся с графом Честером, пусть пока тот радуется и возится со своим «щенком». А вот вопрос с налогами требовалось решать незамедлительно.

— Приветствую вас, святой отец, — сказал король Стефан, поднимаясь.

Его Величество никогда не гнушался склонить голову перед Святой церковью.

— Приветствую тебя, сын мой. Благословляю, — практически с порога заявил архиепископ.

— С каким вопросом вы пришли, святой отец? — спросил король, приглашающе указывая на кресло.

Архиепископ покосился на лорда Гарриета, но тот и не подумал спрятаться за ширму, за которой обычно всегда сидел, пока король вёл подобного рода беседы.