Книга Меч тени и обмана, страница 121 – Люсинда Дарк

По всей арене Терры стоят наготове, некоторые с подносами с напитками, другие просто наблюдают за боями. И снова я мельком вижу Найла, стоящего рядом с девушкой, которую видела несколько дней назад, — его Смертную Богиню, Мейрин. Я моргаю, когда, наконец, осознаю, какая на ней одежда. Ушла прежняя ультра-женственная леди, похожая на принцессу, и на ее месте сидит женщина с нейтральным лицом, одетая в зеленую тунику цвета морской пены и темные брюки, облегающие ее нижнюю часть тела.

Почему? Как только я задаю себе этот вопрос, я понимаю. Она одета так на случай, если ее призовут к бою. Осознание этого обрушивается на меня и заставляет вскинуть голову, обводя взглядом толпу Смертных Богов, сидящих на арене. Все они, до единого, одеты одинаково. В брюки. В туниках. В одежде, в которой будет легче сражаться. Я поджимаю губы, выражая невольное сочувствие.

Время от времени Найл вздрагивает от чего-то, что происходит на арене — отрубленной руки или струйки крови из живота бойца — и Мейрин наклоняется к нему, нежно похлопывая по руке так, как я не ожидаю. Он должен быть благодарен. Из всех Смертных Богов Найлу удалось заполучить одну, которая кажется ближе к сочувствующему смертному, чем к дочери истинного Бога.

Ревет рог, объявляя об окончании последней битвы, и двое Терр выбегают на теперь уже окровавленное поле, поднимая проигравшего Смертного Бога, который стонет, когда кровь льется из открытых ран на его ноге и плече. Они наполовину несут, наполовину тащат тело прочь, с трудом сгибаясь под тяжестью ширококостного Смертного Бога. Победительница, гибкая Инид, встает и радостно поднимает руки с мечом и всем остальным.

— Она молодец, — рассеянно бормочет Руэн.

Не поворачивая головы, я краем глаза смотрю на него. Его брови нахмурены, но он выдыхает, и, кажется, с облегчением. — Ей повезло, — отвечает Теос. — Она просто работала ногами лучше, чем он.

— По крайней мере, ей не пришлось убивать, — напоминает ему Руэн.

Не в этот раз, мысленно поправляю я. Должна признать, как бы сильно я ни презирала Богов, они умные существа. Эти битвы — воплощенное безумие, но в них есть своя цель.

Разделяют своих детей и натравливают их друг на друга. Я ясно вижу это — их доводы в пользу того, чтобы забрать своих наполовину смертных детей и поместить их в эту очень структурированную систему. Боги развивают этих Смертных Богов в соответствии со своими требованиями и не допускают, чтобы какое-либо внешнее вмешательство прерывало их тщательную подготовку. Затем они выводят их на ринг и наблюдают, как их собственные дети борются за выживание.

Жестокость — имя Божественности.

— Терра, — зовет Каликс, на мгновение отвлекая меня.

Я наклоняюсь вперед. — Да?

— Принеси мне выпить, — говорит он, махнув рукой. — Мне скучно.

Я подавляю свое раздражение и улыбаюсь ему. — Конечно. — Поворачиваясь к задней части трибун, я поднимаюсь по лестнице на площадку, рядом с которой в настоящее время стоят несколько Терр. Я беру хрустальный бокал с одного из подносов для Терр, одаривая их горько-сладкой улыбкой сочувствия к их бедственному положению. В отличие от Смертных Богов и Богинь, мы, Терры, уже несколько часов на ногах.

Когда я возвращаюсь к Даркхейвенам, я наклоняюсь и протягиваю бокал Каликсу. Однако вместо того, чтобы взять его, он отталкивает мою руку и наклоняется вперед, его глаза загораются так, как не загорались с тех пор, как начались сражения.