Книга Меч тени и обмана, страница 124 – Люсинда Дарк

Почему? Я хочу спросить его. Она такая же, как он. Смертный Бог. Разве они не должны быть на одной стороне? Разве он не должен, по крайней мере, проявить некоторое раскаяние за то, что будет вынужден оборвать чью-то жизнь?

Я научилась прятать свои угрызения совести — или, по крайней мере, прятать их в месте, до которого редко могу дотянуться. Это было необходимо. Однако в Каликсе, этого похоже, вообще не существует.

Его ухмылка остается на месте, когда меч выпадает из руки врага. Он отпускает её, и, пока она прижимает сломанную руку к груди, Каликс наклоняется и поднимает тяжёлый двуручный меч. Одной рукой. Знак силы. Толпа взрывается ревом.

— Черт возьми, — бормочет Теос. — Он собирается покончить с этим слишком рано. Боги будут недовольны.

— Он слишком взволнован, — соглашается Руэн.

— Почему? — Я не могу остановить вопрос, даже если бы захотела. В этом нет смысла. Отрывая взгляд от арены, я поворачиваюсь к ним лицом. — Почему ему это так нравится?

Теос на мгновение поджимает губы. — Почему кому-то что-то нравится? — он огрызается, явно уклоняясь от ответа.

— Это как-то связано с вашим Божественным родителем? — В ту же секунду, как я задаю этот вопрос, я понимаю, что совершила ошибку. Руэн наклоняет голову в сторону и бросает на меня такой мрачный и грозный взгляд, что я чувствую, как у меня сжимается грудь в ответ — почти как если бы он использовал способность, подобную способности Долоса.

Однако, прежде чем он успевает что-либо сказать, Теос протягивает руку и хватает его за руку. — Не устраивай сцен, — предупреждает он.

С рычанием Руэн вырывается из хватки Теоса и резко встает. Он протискивается мимо меня, и я остаюсь пялиться ему вслед со смесью шока и раздражения. Шаг Руэна короткий и резкий, но когда он уходит, я замечаю, что несколько Терр практически спотыкаются друг о друга, чтобы убраться с его пути.

Как только Руэн уходит, Теос вздыхает и жестом приглашает меня сесть рядом с ним. Я моргаю и смотрю на подушку, прежде чем снова поднимаю взгляд и оглядываю всех стоящих Терр. Никто не сидит. Плечи Теоса опускаются, и он устремляет на меня раздраженный взгляд.

— Либо сядь, либо встань на колени, — рявкает он.

— Я бы предпочла встать на колени, — говорю я. По крайней мере, так это не будет привлекать такого внимания, как пребывание на том же уровне, что и другие Смертные Боги.

Он указывает в свою сторону, и я опускаюсь на одно колено рядом с каменными скамьями. Теос осторожно наклоняется вперед и понижает голос. — Если ты знаешь, что для тебя лучше, Терра, — говорит он, — ты больше не будешь спрашивать о нашем Божественном родителе.

Мои губы приоткрываются, еще один ответ и вопрос вертятся у меня на языке. Прежде чем он вырвался на свободу, несколько Смертных Богов вскакивают на ноги, крича от ликования, и я тоже резко встаю, мои глаза снова устремлены на арену.

Каликс стоит, покрытый брызгами крови — от шеи до подола туники. В его руке — отрубленная голова Дэвы, которую он держит за волосы; кровь тонкими струйками капает на землю у его ног. Остатки тела его противницы раскинуты по арене, а из начисто отсечённой шеи торчит обломанный конец позвоночника, отчётливо видимый среди мяса и крови.

Я вздыхаю. Звук рвоты Терры достигает моих ушей. Я не смотрю на Найла, но надеюсь, что он отвел глаза от зрелища внизу.