Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 197 – Люсинда Дарк

Она отстраняется, и в ее глазах я вижу бурю боли и любви. Мои следующие слова превращаются в осколки стекла. Они вонзаются в мои внутренности, кровь стекает по задней стенке моего горла.

Трифон не единственный, кому нужно уйти из этого мира. — Ты тоже уходишь. — Это заявление одновременно и приказ, и прощание.

Лицо моей матери смягчается, и я вдруг вспоминаю мужчину, которого видела много месяцев назад. Мужчину, чей ребенок погиб под каретой Талматии, и как он прижимал своего мертвого сына к спине, когда мы с Регисом выводили его и его жену на свободу.

Моя жена вынашивала моего сына девять месяцев, чтобы привести его в этот мир… Будет только справедливо, если я заберу его из этого мира.

Теперь я понимаю. Решения, которые она приняла. Оставить меня. Слова, которые она произнесла. Она шла на жертвы, ради меня, убивала ради меня, убила бы меня, чтобы спасти. Ариадна привела меня в Анатоль в своей душе, и хотя я возвращаю ее и остальных атлантов обратно в их мир, она оставит меня здесь, когда уйдет. Потому что, как бы сильно я ни интересовалась их миром, правда в том, что мы — Смертные Боги — принадлежим этому миру.

— Пришло время прощаться. — Рядом с нами появляется Кэдмон.

Я смотрю на него. — Ты знал, что таким будет конец, не так ли? — Спрашиваю я.

Он моргает, а затем пожимает плечами, плечи его туники поднимаются и опускаются в такт движению. Я никогда не видела его так одетым, если не считать того времени, когда он был в темнице — он выглядит почти… смертным. — Я Бог Пророчеств, Кайра, — это его единственный ответ, и мне хочется закатить глаза.

Каликс толкает Трифона мимо нас, пока Теос и Руэн тащат плюющуюся и визжащую Гигею. Я сглатываю от этого зрелища и перевожу взгляд вверх.

— Что мне делать?

Ариадна касается моего плеча. — Призови их, — шепчет она. — Этот кинжал украл силу Царя Богов, но он не крал твою. Теперь ты самая сильная из нас — призови их всех к трещине и проведи их через нее.

Закрыв глаза, я резко вдыхаю. Я отпускаю все отвлекающие факторы вокруг меня. Зрение. Звук. Запах. Ощущения. Я высвобождаю все это и становлюсь той самой тканью, которая скрепляет миры. Найдя созданную мной трещину, я засовываю внутрь призрачные руки и еще немного расширяю ее. Где-то совсем рядом раздаются крики и требования Трифона.

Игнорируя их, я размышляю дальше. Начинают появляться маленькие огоньки — некоторые ярче других, некоторые вообще едва заметны, — но у всех у них есть одна общая черта. Никому из них не место в этом мире. Цепляясь за эти огни, я вытаскиваю их из их домов, из их постелей, из их удовольствий и боли. Когда я в следующий раз открываю глаза, то вижу небо, полное серебряных нитей, каждая из которых медленно тянется к выходу в их мир.

— Именно эта твоя сила позволила тебе проникать в сердца других, — задумчиво бормочет Ариадна. — Как твой отец проникал в мое. Эта сила — сила истинного спасителя.

Я качаю головой, наблюдая, как вереница за вереницей Богов-атлантов — исчезают в трещине в небе. Как только они приближаются, ветер подхватывает и засасывает их всех.

— Я не спасительница, — говорю я ей. Взгляд в сторону показывает, что Кэдмона больше нет. Его уже засосало? Я поворачиваюсь к матери. — Я убийца.

— Не все убийцы — монстры, — говорит она. — Не все монстры — убийцы.