Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 198 – Люсинда Дарк

— Что будет с тобой в твоем старом мире? — Я спрашиваю.

Она пожимает плечами. — Я полагаю, мы восстановим все заново. Я думаю, нам пора прекратить разрушать и начать восстанавливать.

— Ты больше никогда сюда не вернешься. — Это не вопрос, но она воспринимает его как таковой. Моя голова раскалывается от сильной боли. Мои руки начинают дрожать от усилий держать их поднятыми.

— Нет.

Новая боль пронзает мою грудь. Я закрываю глаза, как для того, чтобы не видеть ее, так и для того, чтобы проверить Анатоль и за его пределами на наличие еще кого-нибудь из них. Теперь все огни погасли. Каждого атлантийца засосало внутрь — за исключением тех, кто остался здесь.

Я поднимаю веки, когда рядом со мной снова появляется свет Кэдмона, обнаружив его со знакомой книгой в руке. Я выдыхаю. — Ты заберешь ее с собой? — Спрашиваю я.

К моему удивлению, Бог Пророчеств качает головой и кладет книгу, созданную из его плоти, на каменный помост. — Это твое, дитя.

— Пойдем, Кэдмон. — Ариадна обходит стол и протягивает руку. — Остались только мы.

Я оглядываюсь назад и понимаю, что она права, Гигея исчезла из рук Руэна и Теоса. Крики Трифона прекратились. И Данаи, и Македония тоже ушли. Все Боги вернулись в свой мир, навсегда изгнанные из нашего.

Кэдмон колеблется, прежде чем взять мою мать за руку. — Ты прощаешь меня, Ари? — Я никогда не слышала, чтобы он был так напуган, и мое сердце сжимается от жалости к нему.

Теперь я вижу это по тому, как он смотрит на нее, по нашим прошлым встречам, по воспоминаниям о женщине на витраже его кабинета — Кэдмон всегда любил ее. Он все еще любит ее. Но, как и я, Ариадна бросает на него сердитый взгляд через плечо.

— Нет, не прощаю, — огрызается она. — Но пришло время нам оставить мою дочь, чтобы она вернула себе этот мир. Нам не следует больше здесь задерживаться.

— Ты могла бы остаться, — настаивает Кэдмон. — У тебя никогда не было времени с ней, которого ты хотела.

— Нет, — отвечает Ариадна. — Нам нужно покинуть этот мир и позволить нашим детям залечить в нем шрамы, которые мы создали. Пришло время.

Со вздохом Кэдмон смотрит на троих Даркхейвенов, которые теперь стоят в нескольких шагах перед нами, запрокинув головы и глядя, как трещина медленно сужается. Края сближаются.

— Они тоже тебя любят, — говорю я, проявляя к нему последнюю доброту, на которую способна, прежде чем отправить их навстречу их собственной судьбе — какой бы она ни была. Словно почувствовав нашу дискуссию, Каликс, Руэн и Теос оглядываются на нас. — По-своему. — Я улыбаюсь.

Кэдмон берет Ариадну за руку и в последний раз оглядывает нас. — Береги себя, Кайра Незерак, дочь Ариадны.

Я киваю и выпрямляю локти, удерживая разрыв, даже когда он стягивается, пытаясь захлопнуться. Кэдмон смотрит на троих Даркхейвенов и слегка кланяется. — Берегите себя… Сыновья мои.

Потом он ушел.

Они оба ушли. Ариадна и Кэдмон превращаются в серебряные нити и вырываются через разрыв как раз перед тем, как он закрывается, погружая остальной мир во тьму, который освящается только слабым светом луны, нависающей над всеми нами.

Глава 49

Кайра

Брызги морского соленого воздуха бьют мне в лицо, когда Руэн, Каликс, Теос и я ступаем на покрытые шифером деревянные настилы причала острова Ортус. Закатное солнце поднимается над бурлящей поверхностью волн, которые плещутся о затонувшие столбы под нашими ногами, удерживающие нас на высоте.