Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 201 – Люсинда Дарк

Когда у вас никогда не было возможности принять решение самостоятельно, и вас внезапно просят все делать самостоятельно, слишком большой выбор может превратиться в ужасающий кошмар.

Мне жаль их, и я знаю, что, несмотря на то, что я всегда мечтала о собственной свободе, я не могу их оставить. Им нужен кто-то, кто помог бы им освоиться в этом мире, научил бы выживать.

— Что теперь будет?

На мгновение я уверена, что мои мысли каким-то образом проявились в окружающем нас воздухе, но этот вопрос был задан не мной, скорее Регисом. Внезапно все взгляды устремляются на меня — даже Офелии. Все смотрят на меня так, словно я держу секреты мира под рукой и только я могу их разгадать. Я обдумываю свои слова, прежде чем заговорить, и хотя они могут звучать отрывисто и пресно, это совсем не так.

— Я не знаю. — Есть так много жизней, которые висят на волоске из-за отсутствия Богов, столько изменений нужно внести в общество, а я не смогу сделать всё. В этот момент я абсолютно честна. Я не имею ни малейшего представления, что нам теперь делать, но одно я знаю точно:

— Нам нужно делать шаг за шагом.

Голова Руэна откидывается назад, а затем опускается. — Я согласен, — заявляет он, глядя на Региса и Офелию. — Я предлагаю погрузить всех на ваши корабли и сначала отправиться на материк. Нам нужно вернуться в Ривьер.

— Почему? — Регис наклоняет голову, оглядываясь на Руэна, на его лице искреннее замешательство. — Боги ушли, вам не обязательно возвращаться туда.

— Нет, — говорит Руэн, — но не им. — Он кивает на собравшуюся толпу Смертных Богов. — Это все, что они знают. Они будут чувствовать себя в большей безопасности в месте, которое они считают своим домом.

— А как насчет тех, что из Пердиции? — Спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

Нахмурившись, Руэн поворачивается, чтобы осмотреть тех, кто стоит позади нас. Скрестив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч, он похож на генерала, оглядывающего свою армию и не знающего, что сказать. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы снова не рассмеяться, особенно когда несколько учеников в начале толпы осторожно отступают назад.

Отходя от Региса и подходя к Руэну, я кладу руку ему на плечо, скользя ею по его руке, когда подхожу к нему сбоку. — Не пугай их слишком сильно, — тихо убеждаю я. — Они только что потеряли своих родителей.

Каликс фыркает. — Их родители были кучкой жадных придурков, которые хотели лишить их жизни, чтобы прожить подольше, — указывает он.

Я бросаю на него свирепый взгляд. — И что? — Я огрызаюсь. — Они оплакивают не реальных людей, а потенциал.

Каликс машет на меня рукой, как бы говоря, что для него это все семантика, и ему было бы насрать не меньше, даже если бы он попытался. Я возвращаю свое внимание к Руэну и обнаруживаю, что его полуночный пристальный взгляд прикован к моему. После освобождения и окончания нашей битвы с Богами он немного вымылся, но на его лице и руке все еще остаются заживающие синяки и порезы. Он остается для меня таким же красивым, каким был в тот день, когда я поняла, что этот истерзанный, задумчивый мужчина был одним из моих — хотя, когда это было, я не могу догадаться.

— Те, кто учится в Пердиции, захотят вернуться в свою собственную Академию, — говорит он.

Над группой воцаряется тишина, и это то, чего я больше всего боялась относительно того, что будет дальше, и истинная причина моего ответа «Я не знаю». Я хочу дать этим людям свободу делать свой собственный выбор, но это также подвергает смертных риску. Смертные Боги прожили всю свою жизнь, получая от смертных то, чего они хотели, из-за иерархии нашего общества, но теперь это ушло, и его место должно занять что-то новое.