Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 200 – Люсинда Дарк

Мои мысли рассеиваются, и я отстраняюсь от Региса. Когда он видит мое лицо, его выражение смягчается. — О, Кайра. — Он протягивает руку и вытирает мои слезы. — Я рад, что с тобой все в порядке.

Я качаю головой. В порядке? Мне кажется, это такое простое слово для того, что я чувствую. Все, что произошло всего несколько часов назад, кажется почти сюрреалистичным, как будто это одна из искусно сотканных иллюзий величия Руэна. Но это не так.

Я чувствую отсутствие Богов, их так называемой Божественности и всех ее коварных теней в моем сердце, в самых моих костях.

— Там… — Слова Региса внезапно обрываются, когда через борт корабля перебрасывается вторая веревка, и над ней появляется новая фигура, спускающаяся на доски у нас под ногами.

Ботинки Офелии приземляются с громким стуком. Ей требуется мгновение, чтобы выпрямиться, когда Регис отворачивается в сторону, а затем она шагает к нам. — Что случилось? — Ее слова звучат повелительно, как приказ ввести ее в курс дела.

Моя спина выпрямляется, и, словно почувствовав мою нужду, трое Даркхейвенов шагают ей навстречу. — Боги ушли, — объявляет Руэн, обращаясь к лидеру Преступного мира. Ее темные волосы с проседью у корней заплетены сзади в тугую косу, которая покачивается на затылке. Она на добрых несколько дюймов выше меня, но даже ее рост не идет ни в какое сравнение с окружающими нас мужчинами.

— Как? — настаивает она, словно не замечая ветра перемен, который окружает всех нас.

Теос жестом указывает на меня в ответ. — Она заставила их уйти.

Глаза Офелии останавливаются на мне, расширяясь от удивления. — Заставила их уйти? — Она повторяет это слово, каким-то образом заставляя его звучать благоговейно и как вопрос одновременно.

Я киваю. — Они осквернили этот мир, — говорю я. — Они разрушили жизни людей, которые изначально жили здесь, и им пришло время уйти. Им пора было вернуть то, что им не принадлежало.

После моих слов следует ошеломленная тишина, и у Региса, и Офелии челюсти отвисают в синхронном движении от шока. Этого почти достаточно, чтобы рассмешить меня, но, полагаю, для Теоса этого более чем достаточно, потому что он фыркает, нарушая тишину.

— Я знаю, — говорит он, упирая руки в бедра и низко опускает голову. — Я бы тоже в это не поверил, если бы не видел собственными глазами, что она сделала.

Регис пристально смотрит на меня. — Что ты сделала? — спрашивает он, как будто не может до конца поверить в то, что мы им рассказываем.

Я пожимаю плечами, поднимая ладони вверх. — Я открыла путь, чтобы они могли вернуться в свой мир.

— Но это не часть твоих способностей, — заявляет Офелия.

— У нее больше одной способности, — отвечает Руэн на невысказанный вопрос.

Офелия переводит взгляд с меня на него, прежде чем перевести его на мое лицо. — Твой отец? — она догадывается.

Я киваю. — Я знаю, что не все Смертные Боги получают такие же способности как у их родителей, но, думаю, что это так. Способность моего отца называлась разделением, согласно тому что сказали Кэдмон и моя… — Когда я заканчиваю, мне приходится смотреть вниз, глазами проделывая невидимые дыры в дереве у наших ног. — Моя мать.

На мгновение воцаряется тишина, а затем Офелия прочищает горло. — Понятно.

Я поднимаю голову, но она не смотрит на меня. Вместо этого она смотрит мимо нашей маленькой группы на учеников, собравшихся в нескольких ярдах от нас, наблюдающих за нами с любопытством и страхом. Они понятия не имеют, что с ними сейчас происходит. Они привыкли понимать один путь — путь следования воле Богов и вечной жизни под их контролем. Теперь для них открыт весь огромный мир, и для большинства это пугающее осознание.