Книга Щит Спэрроу, страница 108 – Девни Перри

— Что означают эти знаки? — спросила я, указывая на манжету.

Он повернул предплечье, разглядывая их.

— Они посвящены жизням, которые я отнял. Так что я никогда не забуду.

Что он был монстром? Убийцей? Какой знак был у брата Бэннера?

— Каждый воин в Туре делает это?

— Не многие, — ответил он, выплескивая остатки воды из своей чашки.

— Какие еще у вас есть традиции? — спросила я, надеясь продлить перерыв. Я не была готова начинать все сначала.

— Тянешь время, Кросс? — На его губах появилась слабая улыбка. — Ты познакомишься с нашими традициями. В свое время. Ты увидишь, что они просты, моя королева. Но преданность нашей стране, нашему народу безгранична.

Его голос был ровным. Глубоким и сочным. Но в нем безошибочно угадывалась угроза.

Если — когда — я предам его народ, его меч пронзит мое лживое горло.

Возможно, я даже не стану его винить.

Я ненавидела Трео.

Вчерашняя тренировка была детской забавой по сравнению с пытками, которым я подвергалась с рассвета.

Я была близка к смерти. Это было оно. Это был конец моей жизни. Я погибну под этими деревьями, и туранцы оставят мои останки воронам на съедение.

Согнувшись пополам, упершись руками в колени, я сделала глубокий вдох, отчаянно пытаясь наполнить легкие воздухом. Этот ублюдок только что выбил из меня дух во второй раз с тех пор, как разбудил меня ото сна.

Честно говоря, в первый раз это была не совсем его вина. Я поскользнулась на перекладине своей веревочной лестницы и упала с высоты пяти футов (прим. ред.: примерно 153 см.) на лесную подстилку, приземлившись на спину. Этот сукин сын мог подхватить меня, но вместо этого он стоял и смотрел, как я падаю.

Во второй раз? Это определенно его вина.

Он ударил меня локтем в живот.

Или, может быть, я ударилась о его локоть, когда споткнулась? Это не имело значения. Это был его гребаный острый локоть и, следовательно, его вина.

Я ненавидела его.

Я ненавидела его за то, что прошлым вечером он снова украл мою веревочную лестницу и оставил меня в ловушке в моем домике на дереве. Я ненавидела его за то, что сегодня утром он ударил меня подушкой по лицу. Я ненавидела его за его острые локти.

Я ненавидела его.

Конец.

Умрет ли он, упав с балкона моего домика на дереве? Очевидно, что он выжил после прыжка. Но что, если он упадет на спину? Сломается ли у него позвоночник? Сломается ли шея? Если я просто столкну его через перила, когда он в следующий раз вторгнется в мою личную жизнь, он умрет?

Девушка могла помечтать.

Крепко зажмурившись, я втянула воздух через ноздри, медленно выдыхая через открытый рот. Я повторяла это снова и снова, пока не убедилась, что останусь в живых. Затем встала, ожидая увидеть ухмыляющегося придурка, смотрящего на меня в ответ.

Но тренировочная площадка была пуста.

Он ушел.

— Эй? — Я медленно развернулась на месте.

Пусто. Ничего.

Куда, черт возьми, он делся? Это был трюк? Он решил устроить внезапное нападение в качестве какого-то урока?

Этим утром он даже не взял с собой меч. Он сражался со мной совершенно безоружным — если не считать локтей, — в то время как я рубила и колола его своими ножами.

— Эй, — позвала я.

Тишина. Я застонала и подняла глаза к небу, темнота медленно уступала место солнечному свету.

Мы были единственными людьми на тренировочной площадке. Остальные рейнджеры, вероятно, все еще были в своих постелях.