Книга Зачарованный чай и колючий граф, страница 10 – Мария Жарова

— Что? — он нахмурился, видя моё выражение лица.

— Ничего, — я с трудом сдержала улыбку. — Тебе идёт. Очень... демократично.

Он ничего не ответил, просто плюхнулся обратно на мешки и закрыл глаза. Кажется, это было выше его сил.

Я потушила свечу. В магазине снова стало темно, если не считать полоску света от уличного фонаря. Я устроилась в углу, подложив под себя старый плащ.

— Спи, — сказала я в темноту. — Утро вечера мудренее.

Из темноты донёсся его голос, тихий и усталый:

— Спасибо.

Всего одно слово. Но прозвучало оно так, будто далось ему труднее, чем весь предыдущий разговор. Я улыбнулась в темноте. Ну вот. Прогресс.

А потом я уснула, и мне снились волки с янтарными глазами и серебряные стрелы, летящие сквозь туман.

Проснулась я от того, что что-то упорно тыкалось мне в бок. Открываю глаза — серое утро, пыльные стеллажи, и стоит бабка Алдона, тычет в меня своим посохом с таким видом, будто я не внучка, а какой-то особенно упрямый сорняк.

— Ну что, поднялась наконец, соня? — говорит она, прищурившись. — Или собираешься тут до обеда валяться?

Я попыталась встать, но всё тело затекло, спина отзывалась пронзительной болью. Чёрт, да я на полу всю ночь проспала!

— Ба, — прохрипела я, — ты чего так рано?

— Рано? Солнце уже выше крыши! Клиенты сейчас повалят, а у тебя тут... — она резко обернулась, и её взгляд упал на Каэлена, который спал на мешках в углу, — ...а у тебя тут, я смотрю, уже «клиент» имеется.

Она произнесла это слово с такой сладкой ядовитостью, что у меня по коже мурашки побежали. Каэлен в это время как раз пошевелился и открыл глаза. Увидел бабку — и замер. Двое взрослых людей устроили друг на друга совершенно немую дуэль взглядов. Он — бледный, в дурацких коротких штанах, она — в своих трёх плащах.

— Ба, это... — я попыталась встать между ними, но Алдона меня просто отодвинула посохом.

— Молчи, дитя. Дай-ка я посмотрю на этого... «гостя».

Она подошла к Каэлену так близко, что их носы почти соприкоснулись. Он откинулся назад, явно ошарашенный такой наглостью.

— Бабушка, — начал он, пытаясь вернуть себе хоть каплю достоинства, — позвольте объяснить...

— Не бабушка я тебе, парень, — отрезала Алдона. — Я тебе пока никто. Дыши.

— Что?

— Дыши, говорю! Глубоко!

Он, ошеломлённый, послушно сделал вдох. Алдона склонилась над ним, принюхиваясь с видом настоящего охотничьего пса.

— М-да, — наконец произнесла она, выпрямляясь. — Пахнет волком. Кровью. И... тенью. Скверная смесь.

Каэлен нахмурился.

— Я не...

— Молчать! — она снова ткнула в него посохом, на этот раз в грудь. — Говорить будешь, когда спросят. Элис, что с ним случилось?

Я, чувствуя себя совершенно растерянной, начала рассказывать. Про волка, про витрину, про стрелу... Бабка слушала, не перебивая, лишь изредка покрякивая. Когда я закончила, она повернулась к Каэлену.

— Ну что, «Лунная Тень», подтверждаешь?

Он кивнул, сжав губы. Казалось, он готов был провалиться сквозь землю от унижения.

— Стрела была серебряная? — уточнила Алдона.

— Да, — коротко бросил он.

— И ты после этого ещё жив? Интересно... Покажи-ка рану.

Он нехотя приподнял рубашку. Бабка склонилась над шрамом, ворча себе под нос.

— Ага... Так я и думала. Не просто серебро. С ядом. Ядом Теней.

— Ядом? — мы с Каэленом сказали это почти одновременно.