Книга Зачарованный чай и колючий граф, страница 11 – Мария Жарова

— Ну да, — Алдона выпрямилась, удовлетворённо хрустнув спиной. — Обычная серебряная стрела тебя бы покосила, но не больше. А это... это совсем другое дело. Это медленная смерть, парень. Очень медленная. И очень болезненная.

Каэлен побледнел ещё сильнее.

— Что вы имеете в виду?

— А то и имею, что твой дядюшка явно не хотел тебя просто убить. Он хотел, чтобы ты помучился. Чтобы ты медленно гнил заживо. Поэтапно. — она говорила это с таким невозмутимым видом, будто обсуждала рецепт варенья. — «Слеза феникса» замедлила процесс, но не остановила. Яд всё ещё в тебе.

В магазине повисла тяжёлая тишина. Я смотрела на Каэлена, и у меня в груди похолодело. Он был обречён. Всё это — паника, стрела, моя помощь — всё это было просто отсрочкой.

— Сколько? — тихо спросил Каэлен.

— Неделя. Может, две. Зависит от твоего упрямства.

— И... есть противоядие?

Алдона ухмыльнулась.

— Есть. Но не ищи в своих дворцовых библиотеках — там такого не найдёшь. Рецепт знаю только я. И только я могу его приготовить.

Она сделала паузу, наслаждаясь эффектом.

— Но для этого нужны ингредиенты. Очень редкие. И очень дорогие.

— Я заплачу любые деньги, — немедленно сказал Каэлен.

— Деньги? — бабка фыркнула. — Деньги мне не нужны. У меня свои счёта с миром. Но... — она обвела взглядом магазин, — у моей внучки есть небольшие финансовые затруднения. И ты будешь их решать.

— Ба! — попыталась я возмутиться, но она снова меня осадила.

— Молчи! Решаю я тут сейчас. Итак, парень, слушай сюда и запоминай. Ты остаёшься здесь. До полного выздоровления. Будешь делать всё, что скажет Элис. Будешь ей помогать. Без возражений. Понял?

Каэлен смотрел на неё с таким выражением лица, будто ему предложили съесть лягушку.

— Вы предлагаете мне... остаться здесь? В этом... заведении? И подчиняться... ей?

— А ты думал, я тебя в свой лес возьму? У меня там кровавая герань цветёт, некогда за больными волками ухаживать. Да и не ускачешь ты ещё далеко. Так что да — остаёшься тут. В качестве пациента и... помощника.

Я не верила своим ушам. Бабка предлагала оставить этого спесивого аристократа у меня! В моём доме!

— Ба, ты с ума сошла! — вырвалось у меня. — Он же... он же...

— Он же что? — Алдона повернулась ко мне. — Оборотень? Так тебе скучно же было. Жалуешься, что клиентов нет. Вот тебе клиент. Эксклюзивный.

— Но...

— Никаких «но»! — её голос стал твёрдым как сталь. — Или он остаётся и лечится, или пусть идёт и дохнет в канаве. Выбирай.

Я посмотрела на Каэлена. Он сидел, сгорбившись, и смотрел в пол. Казалось, всё его величие испарилось, оставив лишь усталость и боль.

— Ладно, — сдался он наконец. — Я остаюсь.

— Вот и умница, — довольно кивнула Алдона. — А теперь, Элис, иди приготовь ему постель. Настоящую, а не на мешках. А я пока расскажу нашему гостю о правилах поведения.

Я пошла в подсобку, всё ещё не веря в происходящее. Оборотень. В моём доме. На неопределённый срок. Что может пойти не так?

Из главной комнаты доносился бабкин голос:

— ...и запомни, парень, здесь главная — она. Ты её слушаешься, как родную мать. А если что — я тебе такие корни подложу, что ты свою родословную до десятого колена забудешь...

Я улыбнулась. Может, всё и не так плохо. По крайней мере, с бабкой он ведёт себя куда смирнее.

Когда я вернулась с одеялом, Каэлен сидел на том же месте, но выглядел он так, будто его переехал каретный экипаж. Бабка стояла над ним, довольная как слон.