Книга Зачарованный чай и колючий граф, страница 41 – Мария Жарова

Мы осторожно двинулись на звук, пробираясь через заросли папоротника. Ворчание становилось всё громче. И вот мы вышли на небольшую поляну.

И увидели её.

Мандрагора.

Она не росла, она сидела в земле, как старый, сморщенный гном, недовольный всем на свете. Её корень и правда был похож на крошечное человеческое тело с короткими, толстыми конечностями. А на макушке красовался пучок листьев, торчащих в разные стороны с таким видом, будто их только что сильно удивили.

И она ворчала. Низко, горлово, словно жалуясь на свою судьбу, на качество почвы, на слишком яркое солнце и на наше присутствие.

— Вот чёрт, — выдохнула я. — Она и правда... не в духе.

— Это она ещё не кричит, — заметил Каэлен. — Ворчание — это просто её способ выразить лёгкое раздражение. Как я по утрам, пока не выпью чай.

— Надеюсь, она не пьёт чай, — пробормотала я. — И что нам теперь делать? Выкапывать? А если она закричит?

— Говорят, её крик может лишить рассудка, — сказал Каэлен с непроницаемым видом. — Или, по крайней мере, испортить настроение на весь день.

— Спасибо, это очень помогает, — я скрестила руки на груди. — Может, у бабки в рецепте было написано, как её выкапывать, не доводя до истерики?

Мы стояли и смотрели на ворчащий корень. Задача казалась невыполнимой. Как подойти к существу, которое и так уже не в восторге от жизни, и вежливо попросить у него кусочек тела? Для зелья.

Внезапно мандрагора замолкла. Её листья настороженно поднялись. И из-под земли рядом с ней появилась знакомая полосатая морда.

— Да это же... — начала я.

— Твой поклонник, — закончил Каэлен.

Барсук, тот самый, что тыкался в меня утром, деловито обнюхал мандрагору. Та заворчала ещё громче, явно не радуясь визиту. Но барсука это, похоже, не волновало. Он начал рыть землю рядом с корнем, явно что-то ища.

— Интересно, — прошептал Каэлен. — Барсуки иногда селятся рядом с мандрагорами. Говорят, их ворчание отпугивает мелких вредителей.

Барсук между тем выкопал какую-то корешку и с удовольствием её съел. Мандрагора при этом продолжала ворчать, но уже менее активно, словно это ворчание было просто фоном, привычным звуком её существования.

И тут меня осенило.

— Каэлен, — сказала я тихо. — А что, если она не кричит на тех, кого... знает?

Он посмотрел на меня, потом на барсука, потом снова на меня.

— Ты хочешь сказать...

— Я хочу сказать, что мы подходим к этому с неправильной стороны. Мы — угроза. Чужаки. А он... — я кивнула на барсука, — ...сосед. Надоедливый, может быть, но свой.

— И что ты предлагаешь? Принести ей червяка в подарок?

— Нет, — я ухмыльнулась. — Я предлагаю стать соседями. Временно.

Мы провели рядом с полянкой весь день. Сидели тихо, не делая резких движений. Барсук, закончив свои дела, ушёл, бросив на нас один многозначительный взгляд. Мандрагора постепенно успокоилась, её ворчание стало тише, а потом и вовсе прекратилось. Она просто сидела в земле, и её листья слегка покачивались на ветру.

Когда стемнело, я осторожно, очень медленно подошла к ней поближе.

— Слушай, — прошептала я. — Мы не хотим тебе зла. Нам очень нужна маленькая часть тебя. Чтобы спасти жизнь. Ты же не хочешь, чтобы этот большой волк тут сдох, правда? От него же потом плохо пахнуть будет.

Каэлен, стоя сзади, фыркнул, но промолчал.

Мандрагора не ответила. Но и не заворчала.