Книга Зачарованный чай и колючий граф, страница 6 – Мария Жарова

— Ладно, — прошептала она, больше для себя. — Ладно, Элис, соберись. Просто... вытащи её.

Она обхватила пальцами древко стрелы. Оно было тёплым. И липким от крови. Элис сглотнула ком в горле и потянула.

Незнакомец застонал. Глубоко, горлово. Его тело напряглось. Элис отпустила стрелу, отпрянув.

— Чёрт.

Она посмотрела на его лицо. Теперь, при свете свечи, она разглядела его лучше. Высокие скулы, тёмные брови, густые ресницы. Красивый. Чёрт возьми, он был красив. И молод. Лет тридцати, не больше.

— Слушай, — сказала она ему, хотя знала, что он не слышит. — Мне нужно это сделать. Иначе будет хуже. Потерпи, ладно?

Она снова ухватилась за стрелу. Набрала воздуха в лёгкие и рванула на себя изо всех сил.

С влажным, чавкающим звуком стрела поддалась. Элис отлетела назад, держа в руках окровавленное древко. Из раны хлынула свежая кровь.

— Чёрт, чёрт, чёрт!

Она прижала тряпку к ране, пытаясь остановить кровотечение. Незнакомец застонал снова, его веки затрепетали. Элис давила на рану изо всех сил, чувствуя, как тёплая кровь пропитывает ткань.

— Дыши, — бормотала она. — Просто дыши. Всё будет хорошо.

Она не знала, врала ли ему или себе.

Кровь постепенно остановилась. Элис осторожно отняла тряпку. Рана выглядела страшно — рваная, воспалённая. Но та самая «слеза феникса» явно сделала своё дело — края раны уже не сочились, а сам разрез казался ... чистым. Слишком чистым для только что извлечённой стрелы.

Она промыла рану водой и перевязала её чистым лоскутом от старой простыни. Потом, поколебавшись, натащила на него несколько мешков из-под трав. Неоставлять же его совсем голым. Вид был всё равно сюрреалистичный — могучее тело, перевязанное тряпьём и прикрытое мешками с изображением ромашек.

Она отползла в угол, прислонилась к стеллажу и закрыла глаза. Адреналин отступал, оставляя после себя пустоту и дрожь в коленях. Она только что вытащила стрелу из тела оборотня. Или кого он там? В её магазине спал голый мужчина, который несколько минут назад был волком.

Она снова посмотрела на него. При свете свечи он казался почти беззащитным. Сильным, но уязвимым. И совсем не страшным.

«Что же ты за птица, — подумала она, — что в тебя стреляют серебряными стрелами?»

Усталость накатывала как прилив. Глаза слипались. Она знала, что не должна засыпать. Что нужно караулить. Но силы были на исходе.

Её веки сомкнулись. Последнее, что она помнила — мерцание свечи на лице незнакомца и тихий, ровный звук его дыхания.

Она не знала, сколько проспала. Её разбудил голос. Низкий, хриплый от недавней боли, но полный нескрываемого раздражения.

— Эй. Женщина.

Элис вздрогнула и открыла глаза. Свеча почти догорела. В полумраке она увидела, что незнакомец приподнялся на локте. Его глаза были открыты. И смотрели на неё. Те самые янтарные глаза, которые она видела у волка. Теперь в них горел не животный ужас, а чистейшее негодование.

— Где я? — спросил он. Каждое слово давалось ему с усилием, но сквозь боль пробивалась привычка командовать.

Элис попыталась встать, но затекла нога. Она потерла глаза.

— В магазине «Зачарованные корешки».

Он поморщился, оглядев полумрак, заваленный хламом.

— Это что за свинарник? И... что на мне надето?

Он попытался приподнять мешок с ромашками, и лицо его исказилось от боли. Он с силой выдохнул, сжав зубы.