Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 100 – Джой Моен

– Спасибо. Я сплоховала.

В карих глазах блеснули игривые искорки, утопая в теплом жидком шоколаде радужной оболочки. Моник стыдливо переместила взгляд на Дюшарма, чтобы проверить, заметил ли тот ее покрасневшие щеки. Несмотря на то что Беньямин убил Эмильена Тома, она не считала его преступником, ведь все, что тот делал, было ради нее. Черные дыры вместо глаз антрепренера еще мерещились при каждом взгляде на Беньямина, но девушка отгоняла навязчивые воспоминания, будто навозных мух.

– Это точно. Вот что бывает, когда рядом нет мудрого советчика. Но ты найдешь, как все исправить, я уверен. Твои родители любят тебя, Зоэ-Моник, помни об этом.

Попрощавшись, Беньямин Де Кольбер развернулся к выходу, улыбка тут же слетела с губ легким перышком. Двигатель мотоцикла заревел, оглушая, но парень практически не заметил этого, как и густого дыма, вырывающегося из трубы и обволакивающего все вокруг. Голову Бена занимало другое, то, что теперь переворачивало нутро вверх дном, стоило лишь позволить мыслям бесшумно проникнуть в самые потаенные уголки.

Он узнал Зоэ-Моник тотчас, как только увидел, серо-зеленые глаза по сей день снились парню, где Беньямин раз за разом спасает ее. Тогда Беньямин Де Кольбер был десятилетним мальчишкой, плохо справляющимся со своими обязанностями, обращения в птицу давались с трудом, то разрывая одежду, то причиняя боль, когда тонкая кожа рвалась, приманивая жестоких существ запахом свежей крови. Теперь же все изменилось, Моник прямо здесь, рядом, и он может защищать ее в самом реальном из сновидений – в действительности.

– Как же это все ужасно.

Моник проводила взглядом друга, обнимая себя руками в попытке укрыться от пронизывающего ветра, пробирающегося под одежду. Эрве хотел обнять ее, прижав к себе, но не почувствовал ответной реакции, которой сопровождалось каждое их тесное взаимодействие, девушка осталась стоять, словно столб, сделанный из ледяного мрамора, лишь ее щека почти касалась плеча.

– Что именно?

– Все. Эти убийства и то, что мы сделали с Жюли. Надеюсь, жандармы найдут виновного, и со временем она оправится. Может, все-таки расскажешь, что именно случилось в сарае?

Почувствовав, как напрягся Эрве, девушка закрыла глаза, стараясь выдыхать как можно медленнее, чтобы он не ощутил ее страха и предвкушения; желание узнать правду после разговора с Анн-Мари было сродни сотне иголок, покалывающих изнутри. Горько-кислый аромат перебивался запахом недавно выкуренной сигареты, но не убирал полностью, терпеть его становилось сложнее, но Моник по-прежнему стояла рядом с парнем, не придавая этому веского значения.

– Я уже все рассказал тебе. Ты в чем-то подозреваешь меня?

– Тогда, может, поведаешь мне о том, куда пропал с вечеринки, из-за чего поссорился с парнем у лицея или чья кровь на твоих руках, Эрве?

Объятия Дюшарма ослабли, он молча, боясь шелохнуться или моргнуть, смотрел прямо перед собой, даже когда Зоэ-Моник отстранилась от него, заглядывая в пустые глаза.

– Ответь мне хоть на один из вопросов, ну же!

Слабый удар кулаком прилетел парню в грудь, за ним последовал еще один и еще, но никакой реакции не последовало. Моник криво улыбнулась, кивая собственным мыслям, сдерживая слезы, щиплющие веки.

– Так я и думала. Ты никогда не впустишь меня туда.