Книга Кровь для мотылька, страница 154 – Джой Моен

– Пей, Матэуш. С моего позволения, пей!

Молодой вампир почувствовал, как зверь пробуждается, услышав зов, прорывая тонкую стенку преграды в подсознании. Рот наполнился слюной, вязкой и горькой, клыки с хрустом увеличились, впиваясь в нижнюю губу. Матэуш бережно поддерживал руку отца, глубоко вонзая зубы в кожу на предплечье; где-то вдалеке слышались стоны Иштвана, но когда он вгрызался в плоть, словно в мясистую сливу, уже ничего не имело значения, кроме тепла, разливающегося от языка к членам, и чужих воспоминаний, проносящихся перед глазами.

* * *

Мужчина, чьи пальцы усеяны знакомыми перстнями, заносит руку над деревянной дверью, над которой угрожающе шипит листьями плющ. Он выждал, сколько требовалось. Девочкам сейчас примерно пара месяцев, что позволит гостю определить, какая из них ему нужна.

Тропинка припорошена снегом, в воздухе лениво парят холодные белые кристаллы, словно крупнолистовой чай на дне кружки. Мужчина знает, что подождать осталось совсем немного, и он наконец сможет крепко стоять на ногах во главе мира существ. Когда-то, много лет назад, горная ведьма взяла с него слово сделать все, что та велит, чтобы обрести власть; мужчина не обманул, в точности выполняя указания, он многого достиг, а теперь ему всего лишь нужно дитя.

Порой он и сам себе казался игрушкой в чужих руках, но эти руки не только карали, но и одаривали. Все в жизни имеет свою цену, все взаимосвязано, и он готов вносить лепту день ото дня, а получать то, что причитается. Петли заскрипели, из дверного проема показались очки, а следом растрепанная копна волос. Сонные глаза поначалу смотрели в никуда, а через мгновение расширились, узнавая позднего гостя.

– Доброй ночи, Гарри.

– Здравствуйте, Ваше Величество. Проходите.

– Благодарю. Ваша супруга не проснулась?

– Она не ложилась, господин. С тех пор, как ей было видение, она надолго не смыкает глаз.

Мужчина кивнул, молча поднимаясь по ступеням. Старые доски стонали и охали под ботинками вампира, оставляющего на полу мокрый след, видимо, предчувствуя то, что ожидает бедных малюток. Мужчина остановился в коридоре, раздумывая, куда идти дальше, но сладковатый запах молока, присыпки и новорожденных вынудил его свернуть в одну из комнат.

Две люльки стояли рядом, прикрытые от ночных насекомых полупрозрачной тканью, а подле них в кресле сидела Манон, подобрав под себя ноги, она прикорнула на собственном локте, неудобно изогнув шею. Однако скорее почувствовав, чем в самом деле услышав, что кто-то вошел, встрепенулась, соскочив с места.

– Вы?! Ваше Величество, неужели это были вы?

Кивнув в ответ, мужчина подошел к люлькам, в которых крепко спали красивые малышки с завитками темных волос на темечке. Приподнимая тонкую занавесь, он всматривался в черты каждой девочки, принюхивался, тщательно выбирая ту самую.

– Она. Мне нужна она. Передай ведьмам, что они должны сплести достаточно прочную толстую нить, будто косу рабочей крестьянки, и протянуть ее к моему сыну. – Увидев, что в глазах женщины стояли слезы, когда та смотрела на нежное личико дочери, добавил: – Ты очень храбрая и сильная, Манон. Вы с супругом делаете доброе дело. Когда вас не станет, я позабочусь хотя бы об одной из твоих девочек, будь уверена, с ней все будет в порядке. Каким именем вы нарекли дитя?