Книга Кровь для мотылька, страница 173 – Джой Моен

Подаренный Матэушем ритуальный нож забрали вместе с артефактом, даже шпильки заставили снять, а иных сколь-нибудь острых вещей в каморке с единственным окном и дверью не имелось, потому Элайн для работы с магией пользовалась тем, что имеет – собственными ногтями и зубами. Несомненно, радовало то, что по прибытии в темницу стражники освободили запястья. Вот и сейчас она лежала и ждала, когда надзиратели погасят факелы и наступит кромешная темнота, рассеченная надвое лишь протянутой рукой луны.

Как только догорел последний источник света, Элайн осторожно опустила ноги на пол, выглянула через решетчатую дверь, чтобы убедиться – старожилы легли спать. Сколько бы она ни пыталась, третий узел не хотел подчиняться. То ли причина была в том, что сама ведьма значительно пала духом и потеряла достаточно крови за дни, проведенные в темнице, то ли магии крови не хватало толчка в виде подношений других стихий. Сегодня Элайн решила попробовать добыть необходимые элементы. Если со стихиями земли и воды было просто, то с двумя другими пришлось бы попотеть.

Сняв туфли, балансируя на мысках, Элайн подтянулась к окошку и загребла пальцами столько земли, сколько уместилось в кулаке, надеясь, что цепи выдержат, а не оборвутся в неподходящий момент, и она не упадет, свернув шею.

Взяв пучок просохшей соломы, которую ведьма заранее подготовила, просунув в цель между блоками поближе к факелу, она уложила его в углу и посмотрела на свою истерзанную кожу рук. «Еще немного, потерпи еще немного, Элайн», – утешала себя девушка, закрывая глаза и с силой прокусывая кожу у основания большого пальца. Непроизвольный стон вырвался изо рта, но ведьма продолжала, пока не почувствовала на губах металлический привкус, надеясь, что скрип цепей и ее стоны стражники спишут на привидевшиеся кошмары.

Посылая импульсы собственной магии, Элайн заставила кровь обратиться спичками с головками псевдофосфора, с помощью которых едва заметный огонек затрепетал в соломе. Огонь проглатывал солому быстро, так что пришлось аккуратно добавить еще стеблей хлебных злаков, пусть даже влажных, это нисколько не умалило аппетит очага. Туда же отправилась земля и слюна.

Растягивая алую нить, которая с каждым разом становилась все тоньше, ведьма шептала заклинание, завязывая первый и второй узлы, добираясь до желаемого, но тут услышала странный звук, чертыхнулась, рассыпав кровь бусинками по каменистому полу. Элайн тут же затоптала туфлями огонь, разбросав гаснущую солому в разные стороны, и мигом бросилась на скамью, закрыв глаза. Сердце бешено стучало о ребра, если ее поймают, глядишь, свяжут руки или сделают что похуже, и без того призрачный шанс на спасение испарится навсегда.

Возня продолжалась, а ведьма ждала, когда стражник, вероятно, сходит по малой нужде, но уже сомневалась, что получится повторить ритуал после того, как ее кровь пролилась впустую. Тихий шелест одежды и легкая поступь подкрались ближе к двери, за которой притворялась спящей Элайн; она замерла, практически не дыша, убеждая себя, что все эти звуки – лишь ее вымысел, шутка разума, не более, на самом деле это крысы рыщут в поисках остатков ужина.

– Элайн?! Ты спишь?

Знакомый голос заставил ведьму разом обернуться и застать в лунном свете знакомое смуглое лицо.