Онлайн книга «По другую сторону Алисы»
|
Мы чокнулись. Сделав глоток, я ощутила непривычную сладость на языке. Обычно я пила белое полусухое, и столь плотное насыщенное вино вызвало противоречивые чувства. Да и привкус странный, точно пару медяков подложили в бокал. Не давая фантазии разойтись, я переключила внимание на разговор владелиц. – Он правда просил кроличью лапку? – недоумевала Чалис. Корса скривилась: – К чему мне лукавить? Заявился, ключи в руках от машины вертит, одет с иголочки. А от вида лица его смазливого так в горле запершило, уж больно был он слащав. Да и тон такой сахарный. Причем лапка ему нужна была настоящая! – Двадцать первый век, а эти щеголи все лапки на удачу ищут, – неодобрительно покачала головой Картер. Я вмешалась, ядовито заметив: – Сказала гадалка. Тотчас прикусила язык. Может, не стоило язвить людям, которые предоставили тебе кров? Чалис отвечать колкостью не стала: – Верно, но мои карты мертвых лапок не требуют, только живых рук. Картер улыбнулась уголками чуть вялого рта. Усталость отпечатывалась на Чалис все больше. Изнеможение сказывалось и на мимике, и на позе, которую приняла гадалка. Она подпирала волевой квадратный подбородок рукой, а ее веки были слегка прикрыты, будто бы свет доставлял ей неудобство. Корса провела кончиком указательного пальца по ножке бокала и внимательно посмотрела на меня, изучая. Под столь цепким взглядом я почувствовала себя неуютно и заерзала на месте. Она обратилась ко мне: – У тебя есть предположения, что движет твоим мужем? Он жаждет мести? Ты разбила ему сердце? От последнего вопроса я опешила. Разбила ему сердце? Как можно разбить то, чего нет? – Поверь, его шелковое сердце набито опилками[34], не разобьется. – Тогда в чем проблема? Я невесело усмехнулась и отвела взгляд. Кто бы знал, кто бы знал… Остаток вечера прошел спокойно, владелицы вернулись к обсуждению покупателей и клиентов. Я зевнула, дрема наполнила голову туманом. Меня стало клонить в сон. Мне оставалось только пожелать хозяйкам хорошего вечера, да и доброй ночи, на всякий случай. Войдя в спальню, я с облегчением стянула с себя джинсы и, захватив из шкафа полотенце, направилась в душ. А вот ванная и правда была скромных размеров. Синяя плитка с восточным орнаментом кое-где откололась. Зеркало выглядело так, точно в него не очень-то и любили смотреться. Мне захотелось его протереть. Вода в душе текла неохотно, а о горячих струях, что были моим ежедневным ритуалом перед сном, и мечтать не приходилось. После ледяного душа кожа покрылась мурашками, я поспешила завернуться в полотенце. В тот момент я пожалела, что проветрила комнату: воздух в спальне прогреться не успел. В Лондоне и так с отоплением проблематично. Комнату освещал лишь торшер, что отбрасывал жутковатые тени. Стараясь не думать о них, я прошлепала босыми ногами к шкафу, облачилась в растянутую футболку до колен и, стащив тяжелое покрывало со своей кровати, забралась в холодную постель. Туманный рассвет ощущался влажным прикосновением ветра к коже. Роса каплями блестела в траве. От небольшого озера веяло тиной. Я стояла одна у воды, и мое тело продрогло в утренней сырости. Гул приближающейся толпы привлек мое внимание, я обернулась. По широкой каменистой дороге шли одиннадцать девушек, подталкиваемые в спины разъяренными мужчинами. Несчастные, облаченные в пышные платья, они медленно направлялись к озеру, склонив головы, будто покорились своей судьбе. Руки у дев были связаны за спиной. Меня парализовало, и я не могла ступить и шагу в сторону. Оставалось только быть молчаливым свидетелем столь очевидной расправы. Моего присутствия никто не заметил. Неразборчивые возгласы перерастали в более связную речь. Язык угадать было сложно, но шипящие звуки и знакомые слова наводили на мысли о польском. |