Книга Лисы и Волки, страница 145 – Лиза Белоусова

– А Марина где? – спросил он.

– На педсовете, – ответил Изенгрин, не выпуская его из поля зрения.

– Жаль. Поболтать бы.

– Она потому и ушла, чтобы вас не видеть.

– Что есть, то есть.

Я удивленно вскинула брови, повернувшись к Солейлю. Изенгрин на данный момент забыл обо всем, кроме странных людей, обнюхивающих чуть ли не каждый угол, и спрашивать было не у кого.

– Этот джентльмен и Марина – дальние родственники, – пояснил он, верно истолковав мой жест. – Она внучка его двоюродного брата, хрен знает, как это называется, честно. Марина рассказывала, они с самого детства не ладили, потому что он над ней издевался. А потом вышло так, что она устроилась сюда, а соревнования между их школой и нашей – традиция. С тех пор, как она здесь, мы и считаемся заклятыми соперниками. Но нам еще ни разу не удалось победить. Вообще, наблюдать за ними довольно забавно; Марина, завидев его, чуть ли не огнем пышет.

– Как мы с тобой?

– Точно, да, именно так.

Антон наматывал круги, играя с йо-йо и бряцая металлическими бляшками на одежде. Солейль потихоньку закипал, и я его полностью поддерживала.

– Чувствую, как ты сверлишь во мне дыру взглядом, – ухмыльнулся вдруг шатен, резко поворачиваясь к Солейлю. – Нравлюсь?

Тот опешил:

– Что?

– Нравлюсь. Если что, я живу в седьмом районе в единственной многоэтажке, подходи к консьержке, она объяснит, куда подниматься.

У белобрысого дернулось веко, а я судорожно уткнулась носом в ладонь, дабы заглушить рвущийся наружу смех.

– Стерва! – зашипел Солейль, дергая меня за хвост. – Я ей тут приемы свои сокровенные показываю, учу ее!.. Заткнись и продолжай!

Спорить я не стала. Мяч покорно скользнул за спиной из руки в руку. Воздушно, быстро. Не точь-в-точь как у Солейля, но близко к тому.

Блондин удовлетворенно хмыкнул, выставив Антону средний палец:

– Окстись, голубчик, смотри, какая у меня ученица талантливая. Никто, кроме нее, не нужен.

– Я тебе эти слова припомню еще, – пообещала я. Чтобы Солейль выдал такое!

– Талант еще нужно доказать. Посмотрим, насколько вы выросли за прошедший год.

Антон лыбился угрожающе, мрачно; йо-йо жужжало, как реактивный двигатель; я заметила, что боковые зубы у него подпилены. Как знак того, что на соревнованиях он выкачает из нас всю кровь, но займет первое место.

Я подкинула мяч вверх и поймала его на кончики пальцев.

Тут уж поневоле поставишь себе цель спустить его с небес на землю.

* * *

Масленица пришла неожиданно. Я бы даже сказала, незаметно подкралась со спины и прыгнула на шею, застлав взор золотыми волосами, пахнущими блинами, медом и солнцем. Я не вспоминала о ней до последнего, хоть и не забывала приглашение Изенгрина.

Правда, готовиться было не к чему. По крайней мере, гостям, которые должны просто прийти на озеро, захватив с собой кошелек. Волновались и собирались лишь те, кто принимал непосредственное участие в создании весенней, воскрешающей атмосферы Древней Руси – танцоры, продавцы, кураторы аттракционов, воспитатели, клоуны-скоморохи и прочие, и прочие. Ярмарку давно поставили, но товарами не набили, и последние несколько дней грузчики сновали туда-сюда, а руководители зычно указывали, что и куда. Проезжая на автобусе домой – на улице было слишком слякотно, чтобы ходить пешком, – я видела и то, как бабульки с кульками семенят по дорожкам и «забивают» себе места рядом с палатками. Некоторые ставили таблички с банальными надписями вроде «занято», «места нет!» или собственными именами.