Книга Узы Белого Лотоса, страница 110 – Адела Кэтчер

Рядом с Сун Чаном Ло Каю становится иррационально легче, словно этот человек одним своим существованием дает обещание – Цай Ян не будет один.

– Знаете, господин Ло, о чем меня спросил Цай Ян в нашу первую встречу? – спрашивает Сун Чан, обнимая ладонями свою чашку.

– О чем?

– Боюсь ли я собак. Когда я сказал, что нет, он спросил: «А змей?» Повторюсь, мне было пять, и я не сталкивался со змеями, так что и про них ответил, что не боюсь. Тогда он спросил о пауках, и вот как раз их-то я и боялся. Сестра всегда смеялась надо мной, когда мы с отцом ходили в походы. Цай Ян тогда пообещал, что будет защищать меня от них. – Сун Чан хмыкает, и его взгляд наполняется нежностью, какая бывает, только когда люди вспоминают что-то очень хорошее. – И он это делал. Все время с того самого дня. Когда мы гуляли, он ни разу не забывал о том, что я боюсь пауков, так что всегда старался идти впереди, если мы были в парке или в лесу, чтобы я не наткнулся на очередную паутину.

Ло Кай чувствует, как дрожат губы. Ему хочется улыбнуться, но он лишь смотрит на Сун Чана, который как-то напряженно поднимает руку, перебирая пряди у виска. От его движения волосы немного приподнимаются, и Ло Кай видит небольшую часть широкого белесого шрама.

– Цай Ян спасал меня не только от пауков. Он заново учил меня ходить. Он таскал меня на руках из больничной койки в кресло и обратно, потому что моя кровать в клинике находилась слишком далеко от окна, а он хотел, чтобы я посидел на солнце и понаблюдал за людьми на улице. А еще… – Сун Чан вздыхает, потирая пальцами нос и не глядя на Ло Кая. – Когда А-Бэй был совсем маленьким, он часто болел. Я был калекой и не мог за ним следить. Цай Ян разрывался между ним, мной и работой. Ему было так тяжело, что я не раз находил его спящим на кухне или даже в коридоре, когда он просто приходил с очередной смены и падал в кресло, не раздеваясь. А еще мои приступы по ночам. Но, знаете, господин Ло, я ни разу не слышал от него дурного слова. – Он усмехается, сцепляя дрожащие пальцы в замок. – Цай Ян любит ругаться, это всегда скорее забавно. Конечно, он выходил из себя, бывало, они даже ссорились с А-Бэем, когда он подрос, но это было мимолетно. Ни разу взаправду, ни разу со злостью. Они быстро мирились.

Ло Кай смотрит прямо перед собой, слушая эту исповедь. Сердце бьется сильно, судорожно, но все равно тепло. Цай Ян заслуживает самого хорошего, что может дать этот мир. Ни о ком и никогда Ло Кай не думал так. Разве что о своей матери, которая олицетворяла для него лучшее в людях.

– Он никогда не жалуется и всегда находит что-то хорошее даже там, где, казалось бы, одна тьма. Это очень сложно. Раньше я бы подумал, что это невозможно, если бы не знал его. В моменты слабости я плакал и просил его, чтобы они с А-Бэем отправили меня куда-нибудь, где обо мне бы позаботились другие люди. Я так хотел, чтобы они жили спокойно. Он только улыбался и говорил, что я несу бред и что он ожидал более приятной темы для беседы. Я обливался слезами над своей судьбой, думая о своей сестре, о том, что я никогда не смогу доучиться, построить карьеру. Но я ни разу после переезда сюда не видел, как плачет Цай Ян. И не знаю, хочу ли видеть. Нельзя держать все в себе, но… Я не могу это представить, – продолжает Сун Чан. – А-Бэй в этом очень похож на него. Всегда будет сдерживать слезы до последнего или не говорить, что больно. Порой меня это пугает. – Он вдруг моргает и слегка трясет головой. – Простите, господин Ло, я слишком разоткровенничался.