Книга Узы Белого Лотоса, страница 60 – Адела Кэтчер

– Сун Цин! – Цай Ян схватил ее за запястья, но она еще крепче сжала в пальцах его рубашку, так что заскрипела ткань. – Это не твоя вина!

– И не твоя, идиот! – закричала Сун Цин, встряхнув его. – Или жизнь А-Чана ничего для тебя не стоит?! Ха? Скажи мне, Цай Ян, ты готов сожрать себя заживо из чувства вины, но не будешь хотя бы каплю рад, что спас кого-то?

Под ребрами растеклось, как жалящая кислота. Цай Ян помотал головой и снова попытался высвободиться, но Сун Цин была на удивление сильной девушкой, тем более сейчас, когда ее просто колотило от злости.

– Я не жалею, что спас Сун Чана, – сказал он, сжав ее запястья. – И сделал бы это снова.

– Тогда что ты бы хотел сделать иначе? – воскликнула Сун Цин. – Что? Не подойти ко мне, когда У Хай хватал меня за руки? Притвориться, что не видишь, что тебя это не касается? Это был бы не ты! Ты так не можешь! Ты поступал так, как считал нужным! Ты поступал правильно, черт тебя дери!

– Сун Цин… Успокойся. – Цай Ян, почувствовав, как дрожат ее руки, ослабил хватку на ее запястье и положил ладонь ей на плечо.

Сун Цин опустила голову и произнесла сквозь зубы:

– Это моя ответственность. Не смей брать на себя то, что тебе не принадлежит.

– Ты не виновата!

Сун Цин затихла. Она медленно отпустила воротник Цай Яна и уронила руки вдоль тела.

– Я навечно перед тобой в долгу, – тихо и твердо произнесла она. – Мой брат жив благодаря тебе. Значит, и мне есть ради чего жить дальше.

Эти слова повисли в вечерних сумерках, как эхо в горах. Цай Ян молчал, глядя на свою уже почти взрослую подругу, но видя маленькую, но отчаянную девчонку в красной куртке и с огромным зонтиком, защитившую его когда-то от злой собаки.

Казалось, что это произошло в другой, прошлой жизни. Теперь вокруг не было собак, но у чувства вины и горя потери когти и зубы куда острее.

* * *

Цай Ян боялся дня, когда ему исполнится шестнадцать, но тот все-таки наступил. Он надеялся, что с ним никто не свяжется, но вечером помощник директора приюта позвал его к телефону. Звонивший представился адвокатом Гао и пояснил Цай Яну все то, что больше года назад рассказала ему Госпожа Мин. Разумеется, в совершенно других формулировках, но смысл оставался тем же.

Утром с тяжелым сердцем Цай Ян отправился в банк, адрес которого ему назвал юрист семьи Мао. Он решил для себя, что просто заберет деньги и отдаст их. Если Госпожа Мин не захочет их принять, можно перевести их на счет приюта, в котором уже снова жили воспитанники. Цай Ян почти не бывал в том районе, но пару раз все же видел восстановленное здание. Даже резной деревянный лотос под крышей был на месте, но больше назвать это место своим домом он не мог. Просто не имел права.

Встретивший его в отделении адвокат Гао – невысокий мужчина с полным лицом и очень приветливой улыбкой – попросил подписать несколько бумаг, а сотрудница банка выдала все необходимые документы. Цай Ян делал все как говорили, не переспрашивая и не уточняя. Ему хотелось как можно скорее разобраться со всеми формальностями и вернуть деньги, которых он не заслуживал. Он сможет прожить достойную жизнь, даже не имея средств на образование. В свои шестнадцать он уже подрабатывал после школы и прекрасно понимал, что такое крутиться, чтобы выжить.

Когда с бумагами было покончено, юрист семьи Мао вежливо пожелал Цай Яну хорошего дня и ушел. На первом этаже банка Цай Ян сел у выхода на диванчик для посетителей и рассмотрел выданные ему документы с правами на распоряжение деньгами. Среди договоров и выписок был конверт из плотной бумаги кремового цвета. Цай Ян повертел его в пальцах. Ни подписи, ни адресов. Он подцепил заклеенный край в центре конверта и открыл его, сначала решив, что там ничего нет, но, присмотревшись, он увидел тонкую фотокарточку. По телу разлилось онемение, когда Цай Ян достал снимок.