Книга Призрачная империя, страница 125 – Рина Харос

– Позволишь?

Я не ответила, только кивнула. В этот момент хотела, чтобы он меня поцеловал. Я была слишком молода, а сожалеть об ошибках прошлого успею в старости.

Илья наклонился и коснулся губ на пару секунд, а затем отстранился – его лицо залил румянец, а кончиков ушей коснулась стеснительная краснота.

Азаров наверняка бы поцеловал меня не так робко…

Я тут же мысленно дала себе оплеуху.

Слава богу, Илья не заметил секундной заминки и, поднявшись с земли, протянул руку. Я вложила свою ладонь в его и встала рядом, стряхивая с платья травинки и небольшие комки грязи, прилипшие к подолу. На небе светил яркий диск луны, лягушки начали распеваться, квакая на все лады. Илья поднял платок, накинул мне на плечи и начал собирать остатки еды, складывать плед, убирая в корзину. Бидоном он набрал воды в пруду и потушил огонь. Поляна моментально погрузилась во мрак, только дотлевающие угли сверкали маленькими бусинами. Конюх взял за меня за руку и уверенно потянул за собой в сторону дома, ловко обходя стороной корни, торчащие из земли, и ветки, намеревающиеся проткнуть глаза и череп невнимательному путнику.

Когда мы вышли к дому, нас встретили тишина и темнота. Только в моей комнате на подоконнике горела свеча и мелькала в окне Ольга, нервно покусывая ногти. Судя по тому, что княжна еще была в покоях, ее не заметили.

– Спокойной ночи. Спасибо за вечер, – улыбнувшись, сказала я и сжала дрожащие пальцы Ильи, прощаясь. Он подался телом вперед, сгреб тело в охапку и поцеловал, но уже не так робко, как в первый раз.

– Я могу рассчитывать на еще одну встречу?

– Если хорошо вычешешь моего коня.

Он опустил голову и мотнул ею, усмехнувшись и уверив в том, что все будет по высшему разряду. Я вырвалась из его объятий, послала воздушный поцелуй и скрылась в темных коридорах. Первое, что сделала, – это сняла туфли и на цыпочках начала пробираться в комнату, с бешено колотящимся сердцем стараясь слиться со стеной, боясь услышать скрип половиц вдали.

Ввалившись в комнату, я положила туфли и медленно сползла по двери спиной, вытянув ноги и приложившись головой о деревянную поверхность – пусть думают, что мне настолько плохо, что уже начала сама себе увечья делать. Оля как ошпаренная побежала ко мне и упала на колени, начав бессмысленную череду расспросов, от которых начала кружиться голова и стало тошнить – все-таки тот кусочек мяса явно был лишним. Я вскинула руку, попросив княжну помолчать, поднялась на ноги и рухнула на кровать, постучав рядом с собой по матрасу. Подруга легла сбоку и выжидающе на меня посмотрела, но сон уже крепко вцепился и не хотел отпускать.

Не мое. С Ильей я никогда не смогу забыться.

С такой мыслью я заснула, вновь вспоминая Азарова.

Порой от своей наивности и глупости, какой-то несуразной одержимости хотелось помыть мозги хозяйственным мылом, но пока чувство самосожаления меня вполне устраивало.

Девушка сидела на холодном полу и отсутствующим взглядом всматривалась в закат. Солнце отличалось от того, каким она помнила его при жизни: черное, словно вымазанное в краске, небосвод окрашивался в серые тона, отчего на душе разрасталась пустота, которую ничем невозможно заполнить. Воспоминания, дарованные им от прошлой жизни, медленно стирались из памяти. И вот девушка уже не помнит, какого цвета были ее глаза, волосы, какую одежду любила и как проводила вечера.