Книга Призрачная империя, страница 127 – Рина Харос

Порой, лежа ночью без сна, прокручивала в голове моменты, связанные с Азаровым, которые согревали душу. Вот его привязали к лошади за ногу, прокатили по полю и остановились только тогда, когда мозги встали на место. Вот я поджигаю его комнату и наслаждаюсь предсмертными криками корчащегося на полу обугленного тела. В такие моменты мне неистово хотелось, чтобы там, куда он уехал, советник императора икал до потери пульса.

Я соскочила с подоконника и прошла к шкафу, достала оттуда простое зеленое платье, развевающееся при ходьбе, и почти что столкнулась лоб в лоб с прислугой, которая принесла письмо и, молча протянув его мне, развернулась на пятках и быстро скрылась в коридоре. Пожала плечами вслед и зашла обратно, с силой захлопнув дверь. Знакомый до аллергического зуда почерк. Подняв конверт на свет, я определила место разреза и, вскрыв, достала письмо. Стоило мне прочитать пару строк, как сердце сделало удар, а потом замерло, во рту пересохло, ноги сделались ватными, отчего пришлось присесть на кровать.

Встретил женщину… близость… я тебя люблю.

Как он мог все это уместить в одном письме? Я читала его по диагонали, считая, что знаю, что будет написано, наперед, но взгляд зацепился за эти слова, как цепляется без пяти минут мертвец за право на жизнь. Не став дочитывать, разорвала бумагу на мелкие клочки и откинула прочь, зарывшись ладонями в лицо, стараясь заглушить рвущиеся наружу крики. Я осознавала, что до того, как Азаров признался мне в любви, у него были связи, но чтобы теперь… вот так?..

В дверь снова постучались.

– Прочь!

Из-за рыданий я не слышала, что говорили за дверью. Чей-то голос послышался совсем рядом. Прохладные пальцы осторожно отвели мои ладони в стороны, и заплаканными глазами, затуманивающими взор, я увидела Олю, стоявшую на коленях, на ее лице отразилась паника.

– Что случилось? Почему ты плачешь?

– Азаров… у него была близость с женщиной.

Княжна пару раз растерянно моргнула и повела плечами, мол, и что такого?

Я вдохнула воздух без малого десяток раз и, немного успокоившись, заговорила:

– Он переспал с ней, понимаешь?

– Но ведь ты проводишь вечера с Ильей, позволяешь себя целовать и обнимать.

– Это другое!

Оля скептически повела бровью, да и сама я понимала, что со стороны это все звучит до ужаса дико и нелепо, но сломленная гордость не давала возможности здраво мыслить.

– Я думала, что он правда меня любит, – тихо прошептала я, после чего икнула, и слезы вновь потекли по лицу. Княжна встала, налила в стакан воды, протянула мне и села на кровать, скрестив ноги в лодыжках. Я посмотрела на нее озлобленным волчонком, отчего та фыркнула в ответ и похлопала ладонью по матрасу. Я села рядом с подругой и положила свою голову на ее плечо, снова икнув и отпив немного воды.

– Ты меня, конечно, прости, но тебе же не пять лет, чтобы реагировать на подобные заявления со стороны взрослого мужчины истерикой. Подумаешь, гульнул на стороне. Ведь любит-то он тебя.

Я выпрямилась так резко, что заехала Оле макушкой по подбородку, и уставилась на нее, не веря своим ушам.

– Оля, ты дура? – только и смогла вымолвить я, напрочь забыв про Азарова. Теперь меня волновал куда более важный вопрос: какого черта ты не на моей стороне, княжна?!

– Стала таковой, когда с тобой связалась, Вильская, – без злости в голосе спокойно ответила Оля и пригладила несуществующие на подоле платья складки, вновь приняв позу строгой учительницы. Я отодвинулась от греха подальше и выпила стакан воды залпом, расплескав пару капель на ключицы. Поставив емкость на пол, уставилась в одну точку, не моргая. Княжна все поняла сразу же.