Книга Сиа, страница 56 – Анюта Соколова

Почтенный мьесс, сидящий в придвинутом к кровати кресле, показался мне смутно знакомым. Необычный контраст смуглой кожи и благородной седины я уже точно видела, как и живые, проницательные тёмные глаза, мясистый широкий нос и манеру склонять голову набок при разговоре.

— Не узнаёшь? — он улыбнулся. — А я сразу тебя признал. Ты ещё больше стала напоминать Винса.

Ореол над головой моего собеседника сиял васильковым, пурпурным и лавандовым. Но успокоил не он, а доброжелательный и понимающий взгляд.

— Вспоминай, вспоминай! — шутливо поторопил меня мьесс. — Кто на шестой день рождения подарил Уне щенка?

— Дядя Ко́нор? — недоверчиво произнесла я и тут же поправилась: — Мьесс Конор?

— Конор Сторс, к твоим услугам, юная мьесса, — он церемонно поклонился. — Как ты себя чувствуешь?

Я провела ладонью по совершенно целой коже на груди. Только очень сильный целитель способен вытащить человека с того света. Дядя Конор, насколько я помнила, был именно таким. Дядя Конор, который неожиданно пропал, когда я пошла в школу. Он ничуть не изменился и смотрел всё с той же трогательной заботой.

— Что с Нэлом? — выпалила я.

— Уже очнулся, — Конор одобряюще кивнул. — И тоже первым делом спросил о тебе.

— Как вы оказались на месте казни?

— Мьесса Керер прислала своих людей, но мы чуть-чуть не успели, — над головой Конора мелькнул жёлтый отблеск. Он лжёт? Почему?.. — В Хитаре государственный переворот, Уна, и ты — одна из причин. Ни один король, ни один правитель ещё не поднимал руку на целителя. Ольену это не простят, как и потерю двух полков под Амьером.

— Сколько я была без сознания?

— Тридцать восемь часов. Сейчас ты полностью восстановилась, но прыгать я бы тебе не советовал. Организм пока уязвим. Мьесса Керер настаивала на встрече с тобой, я попросил повременить.

— С Нэлом точно всё хорошо?

— С ним — да. А вот с тобой…

Конор запнулся, янтарный над ним плавно перетёк в бирюзовый.

— У меня был нелёгкий выбор, Уна. Спасти человека с пулей в сердце, или спасти человека с пулей в одном из трёх сердец. Начни я с тебя — капитан Рекре умер бы. Я вытянул обоих, но ты лишилась сердца.

— Слава богу, — выдохнула я. — Спасибо!

— Ты всё та же Уна, что таскала домой подбитых птиц и подкармливала всю бродячую живность в районе. Благодаришь за то, что я отнял у тебя шестьдесят-семьдесят лет жизни, — Конор достал из кармана платок и промокнул уголки глаз. — Мы живём в жестоком мире, девочка. Целителя, великий божий дар, расстреливают по выдуманной причине. Честного солдата с незапятнанной репутацией ставят к стенке за исполнение долга. Хорошо, что Винс до этого не дожил.

Он отвернулся, я воспользовалась паузой, села и осмотрелась. Комната напоминала больничную палату стерильной чистотой и отсутствием мебели. Моя кровать, кресло и небольшой столик — вот и вся обстановка. Пол покрывал однотонный линолеум, стены были выкрашены в нейтральный светло-зелёный цвет, потолок собрали из панелей со встроенными люминесцентными лампами. Через жалюзи на окне просачивался тусклый свет, небо заволокло плотными тучами, бесконечными серыми штрихами тянулись нити дождя.

— Мьесс Конор, где я нахожусь?

— Это место называется «База сорок семь», — с иронией ответил целитель. — В моей юности на базах хранили овощи или фрукты, а нынче прячут передовые исследования. Искусственный рай для учёных. Делай что хочешь, но не покидай пределы. Скучища страшная, можешь мне поверить: я тут провёл почти двадцать лет. Вначале шалеешь от вседозволенности. Любое оборудование, любые образцы. Потом приходит осознание, что результатами твоих трудов тебе не с кем поделиться, затем угасает интерес, а потом ты упираешься в научный тупик. Существование теряет смысл, но на свободу тебя уже никто не выпустит, слишком многое ты знаешь. Иногда я жалею, что не поступил, как Винс: дал подписку, вышел из Программы и почти четверть века провёл на свободе.