Книга Сиа, страница 54 – Анюта Соколова

— Не задавай вопросы, на которые нет ответа, — выдохнула я. — Как думаешь, нас отвезут за город, в лес? Или на заброшенную ферму?

— На действующую лесопилку, — он мужественно включился в игру. — Сразу в станок и в крошево.

— Рабочие ещё не ушли. Часы у меня отобрали, но, думаю, сейчас около пяти вечера. За время моего допроса Сморчок три раза менял катушки с плёнкой. Одна катушка — двадцать пять минут, последняя ещё крутилась.

— Хороший вариант — в чан с расплавленным металлом. Никаких следов.

— Сталелитейные заводы работают в две смены, процесс беспрерывный. Ольену не нужны свидетели расправы, мы с тобой вчера погибли в Амьере.

— А как же моя телеграмма? И встреча с Алиной?

— Телеграмму мог послать кто угодно, твоя невеста соврёт за гильен.

— За тридцать тысяч гильенов, — поправил меня Нэл. — На допросе мне назвали сумму, которую потребовала Алина за информацию о моём местонахождении.

— Вполне приличные деньги, — заметила я, стараясь говорить бесстрастно. — При должной экономии можно прожить месяца три. Ты всё равно мёртв, а ей в радость.

Нэл извернулся так, чтобы смотреть мне в глаза:

— Ты знала, что этим закончится, да? Поэтому собрала вещи и отправила книги.

— Я предполагала, что нас посадят в тюрьму. Недооценила интриги в правительстве и страх Ольена. Он постоянно боится: переворота, предательства, наёмных убийц. Свои напитки он сначала даёт попробовать служащему — нет ли там отравы.

— Страх тоже имеет цвет?

— Любое чувство имеет цвет. Страх ядовито-розовый, словно лепестки наперстянки.

— И что ты сейчас видишь во мне?

Я чуть откатилась назад: бирюзовый, коричневый и синий… Нет, не синий — индиго.

— Досаду и стыд. Третий цвет я пока не определила. Мне не выдали инструкцию, приходится… приходилось подбирать методом тыка.

— Третий цвет… Уна, я безнадёжен. Мне кажется… Нет, я уверен…

— Не надо, — я сглотнула кровь. — Пожалуйста, Нэл, не надо. Так ещё больнее.

Машину ощутимо тряхнуло, нас бросило к закрытым задним дверцам. Нэл выругался.

— Не церемонятся, сволочи.

— Зачем церемониться с трупами?

— Твой оптимизм очень обнадёживает.

— Ты ещё на что-то надеешься?

— Не знаю, — в полумраке кузова из его глаз ушла лазурь, они казались просто тёмными. — Но если у сиа существует свой бог, наверное, что-то такое должно быть и у людей? Иначе несправедливо, Уна.

Следующий толчок швырнул нас обратно к перегородке. Машина резко затормозила, постояла несколько секунд, вновь поехала.

— Пропускной пункт, — предположил Нэл.

— Похоже. Недолго нам осталось болтать.

— Хорошо, что нас не разлучили. Вдвоём нестрашно… — он одёрнул себя: — Вру. Не так страшно.

Мысленно я с ним согласилась. Несмотря на внешнюю браваду, умирать не хотелось. Жизнь, даже пустая и одинокая, без дома, без близких, без любви, показалась нереально прекрасной. Вспомнился Амьер, зимние вечера с книгой, маленькие уютные ресторанчики, осенние улочки, усыпанные рыжими листьями, весенние грозы и отмытые дочиста черепичные крыши, летние шумные дожди, радуги на полнеба, цветущие каштаны в парке…

Задний борт кузова резко опустился.

— Выходите! — скомандовал властный мьесс в военной форме.

Выполнить команду было сложно: скованные руки мешали, уставшее тело не слушалось. Нэл как-то справился, меня рывком выдернули из машины. Мы оказались то ли на базе, то ли в секретной части: ровное бетонное покрытие, длинные бараки вдали, на стенах которых были выведены крупные цифры, вышки с дозорными и бесконечный серый забор.