Книга Сиа, страница 55 – Анюта Соколова

— Шевелитесь! — последовал следующий приказ. — Вперёд!

Чёрный пистолет в его руках указал в сторону забора. Что ж, даже насчёт стенки я напророчила. Я гордо вскинула голову и пошла первой. Ныла содранная кожа под наручниками, сводило пустой желудок, дёргала разорванная губа и очень хотелось пить.

— Нам последнее желание не положено? — громко спросила я, не оборачиваясь. — Воды не дадите?

— На том свете напьёшься, — грубо ответил другой голос. — Шагай давай.

— Мразь, — холодно бросил Нэл. — Позорище и для армии, и для мужчины.

— Прекратить! — крикнул кто-то третий. — Принести воды.

Путь до забора показался слишком коротким. Нэл дошёл первым, развернулся, встретился со мной взглядом.

— Ну что, мьесс капитан, — я улыбнулась и скривилась от боли в губе. — Попрощаемся?

— Прощай, Уна, — бесстрашная улыбка Нэла была отражением моей.

Ореол над его головой сиял ярчайшим индиго. Напротив нас стояли двое военных, третий бежал в сторону барака за водой. Выигранные минуты жизни. Я запрокинула голову: солнце садилось, косые лучи пронизывали небо, чистое, безоблачное, бесконечное. Меня не станет, но ничто не изменится: ни небо, ни солнце, ни человеческая жестокость. Солдат вернулся с бутылкой воды, в ворота въехала ещё одна машина, откуда-то одуряюще вкусно пахнуло жареной рыбой.

— Пейте, — старший из военных забрал бутылку и протянул мне.

Эта вода была восхитительной на вкус просто потому, что я знала: это последнее моё ощущение. Выпив половину, я передала бутылку Нэлу.

— Даже сейчас думаешь о других, — его голос дрогнул. — Ничему не учишься.

— Горбатого могила исправит.

Смотреть на направленные в грудь пистолеты было невыносимо. Хотелось зажмуриться, а ещё лучше — свернуться в комочек и закрыться руками. Над военными светились зелёные ореолы, у того, что принёс воду, зелёный оттенялся пурпурной полосой, у старшего — фиолетовой и синей. Уважение? Теперь я никогда не узнаю.

— Указом правителя Хитара за государственную измену мьесс Нэлор Рекре и мьесса Леуна Айруж приговариваются к смертной казни через расстрел, — глухо произнёс старший.

— Ай-Руж, — поправила я. — Два слога, мьесс. Ай. Руж.

Синева над его головой вытеснила остальные цвета.

— Привести приговор в исполнение.

Огромным усилием воли я заставила себя держаться прямо. Ничего, Уна. Ты же целитель, сталкивалась с ранами от пуль. Это секундная боль. Нэл, вон, тоже гордо выпрямился, а ему тяжелее, чем тебе. У него родители, брат…

От грохота заложило уши, грудь пробил раскалённый штырь, солнце резко зашло, и я перестала что-либо чувствовать и сознавать.

Где-то шёл дождь. Капли выстукивали мелодию, монотонную и умиротворяющую. Наверное, так хорошо и безмятежно мне в последний раз было в детстве, в своей уютной спальне, с книжкой под подушкой. Ничего не болело, тело переполняла энергия, хотелось беспричинно улыбаться…

От возникших воспоминаний я рванулась и открыла глаза:

— Нэл!

— Тише, тише, девочка, — раздался ласковый голос. — Не торопись вскакивать. Жив твой капитан.

Жив… Можно было перевести дыхание и оглядеться. Я лежала на медицинской кровати, качественной, с откидывающимся столиком и подъёмным механизмом, под головой мягко пружинила специальная ортопедическая подушка. Кто-то переодел меня в чистую хлопковую пижаму, не осталось никаких следов крови ни на ткани, ни на коже. Дотронувшись языком до губы, я убедилась, что рана затянулась.