Книга Сиа, страница 76 – Анюта Соколова

— Добрый день, — поздоровалась я с дежурным. — В Амьер въезд свободный?

— Чего ж ему не быть свободным, — проворчал дежурный, не отрываясь от газеты. — Чрезвычайное положение снято, езжай — не хочу.

— И комендантский час отменён? — не поверила я.

Дежурный соизволил поднять голову и смерить меня мрачным взглядом:

— Всё отменено, мьесса. Новая власть, новые правила.

— А сиа?

— Что — сиа? Они теперь неприкосновенны, — он тряхнул газетой. — Вон, в новостях пишут: «Не вступать в конфликты». Бывшим хозяевам обещают вернуть убытки, только когда это будет? Знаем мы цену этим обещаниям!

Над головой дежурного сиял коричневый ореол досады.

— У вас была сиа? — холодно спросил подошедший Нэл.

— Не ваше дело, — дежурный опять демонстративно уткнулся в газету.

Пригороды Амьера казались сонными и тихими, далеко в полях ползали трактора с громоздкими плугами. Зяблевая вспашка, вспомнила я забавное название. Городские улицы тоже выглядели мирными, работали магазины и мастерские, как всегда в обеденное время, были переполнены рестораны, люди спешили по делам. Откровенно скучали жандармы, в своих ярко-синих мундирах похожие на игрушечных целлулоидных солдатиков. Я опасалась протестов, митингов, погромов, призывов к самосуду: ничего подобного.

Ратуша в центре города находилась не на площади — площадей в Амьере не было — а на главном проспекте, стоянка для автомобилей располагалась чуть дальше. Багаж мы оставили в машине.

— Как думаешь, генерал ещё не приехал? — спросила я.

— Только если его ординарец такой же сумасшедший гонщик, — Нэл проверил, заперты ли дверцы. — У нас в запасе час-полтора.

— Ты не хочешь зайти в свою квартиру?

— Там ничего не осталось. Я за неделю в Амьере даже чемодан толком не распаковывал, некогда было, — Нэл взволнованно огляделся. — Уна, ты не чувствуешь странность? Люди ведут себя, словно ничего не случилось. Никто не скорбит по убитым, не рвётся мстить сиа. Но главное — нет и намёка на сражение или вообще на присутствие двух полков. Ни временного лагеря, ни машин сопровождения, ни войскового обоза. Тысяча четыреста человек не могут испариться бесследно.

— Поведение людей наверняка контролируется сиа, — предположила я. — Лёгкое ментальное внушение. Видишь, у витрины кондитерской разговаривают два человека? Их оранжевые ореолы словно разбавлены белым.

— Белый — это спокойствие?

— Да, такое сияние обычно у спящих людей.

— В таком случае нужно сказать сиа спасибо за то, что не допустили паники среди населения. Но с солдатами это вряд ли сработает. Чтобы они не подчинились приказу, нужно что-то посильнее внушённой безмятежности.

— Пройдёмся до жандармерии, — предложила я.

Втайне я надеялась повидаться с кем-нибудь из сиа до начала официальных переговоров. Ни Вилору, ни тем более Мирону я не доверяла. Идти было недалеко, всего лишь завернуть за угол. Смотрела я под ноги и подняла голову, только когда Нэл ошеломлённо ахнул.

На месте заурядного кирпичного здания сверкало и переливалось нечто, весьма далёкое от человеческих представлений об архитектуре. Наполовину это сооружение состояло из выгнутых зеркальных поверхностей, отражающих хмурое небо и удивлённо замершие соседние дома. Вторая половина была из искрящегося голубого материала, похожего на хрусталь или лёд, если можно представить себе их тягучими, словно пластилин. Не было деления на этажи, не было окон в нашем понимании, не было ни одного прямого угла или чёткой линии. Крыша — и та изгибалась несколько раз, вызывая ассоциации с лепестками диковинного цветка. Сооружение завораживало своей непостижимостью и чужими представлениями о красоте и функциональности.