Книга Последнее слово единорогов, страница 101 – Виолетта Орлова

– Тебе будет проще прочитать его мысли у Желтого моря. Там твоя сила существенно возрастет. Позови его с собой, – посоветовал Нольс.

– Пойдем к воде! – позвала прелестная девушка тихо, и только глупец не откликнулся бы на этот сладостный призыв. Но Корнелий упрямо продолжал скрываться.

– Не хочет, – пожаловался Нороган Нольсу.

– Выйдет. Дай ему время. У нас-то его предостаточно.

Действительно, спустя пару часов, Корнелий и вправду пошел на манящий голос. Наверное, он решил разобраться разом со всей этой странной ситуацией. Нороган его прекрасно понимал.

– Вы не… Хотите поменять свой облик обратно? – тактично поинтересовался Нольс.

– Зачем? Кажется, нашему ученому я пришелся по вкусу, – с угрюмым цинизмом говорил Нороган, все удаляясь от лагеря. Корнелий покорно шел за ним следом, как зверь, которого приманивают вкусным лакомством.

– Стой! – грозно прокричал ученый беловолосой красотке, маячившей среди деревьев. – Зачем ты явилась мне? Чего тебе от меня надо?

Нороган горько засмеялся.

Ни-че-го. Ничего, кроме свитка.

Они долго шли так; наверное, Корнелий, если бы захотел, смог бы догнать беглянку, однако, видимо, он не старался это сделать, либо же в глубине души опасался. И вот они, наконец, оказались на ненавистном берегу, уже набившем всем оскомину. Том самом берегу, где столько всего произошло. Жаль, что природа плохо сохраняет человеческую историю.

Корнелий испуганно замер, а Нороган, круто развернувшись, встал напротив него. Лицо ученого исказилось страхом безумия, а его губы невольно прошептали:

– Беловолосая Мэнсис! Карита Мэнсис, зачем ты пришла за мной?

Несмотря на исключительную важность ситуации, Нороган разразился удушливым смехом. Что за драматичность, кому она сейчас нужна? Затем он с легкостью проник в воспоминания Корнелия, а тот с диким воплем упал на песок.

Что за тайны хранит наш ученый? А ведь он и правда в прошлом был естествознателем! Весьма ожидаемо. В войне не участвовал, значит, миротворец. Что ж, и это тоже понятно. Потерял память вместе с другими после того, как единороги забрали свой дар.

– Не переборщи, он так может умереть! – воскликнул Нольс, стремительно врываясь в сознание увлекшегося Норогана.

– Подожди, я еще не дошел до самого главного. «Слово…».

Увы, все касательно свитка было темно, словно жизнь Корнелия накрыли колпаком, лишив освещения. Как ни пытался, Нороган ничего не мог разглядеть. Ни-че-го.

– Что же это! – в сердцах воскликнул он, резко выйдя из воспоминаний. Бедный ученый скорчился в его ногах от неведомых мук.

– Полечи его, а то он умрет, – предложил Нольс.

Нороган со странным выражением на лице взглянул на человека, полностью зависевшего теперь от его доброй воли.

– Мне его жаль, – озабоченно прошептал естествознатель, как бы впервые узнав Корнелия, человека, с которым он проделал такой длинный и опасный путь и которого он так сильно подставил. Как и Доланда.

– Я один причинил ему столько зла и боли. Теперь дочь его умрет. Мне не хочется исцелять его, пусть он лучше будет находиться в состоянии безумия, нежели с осознанием полного краха экспедиции и гибели любимых друзей.

– Мы могли бы привлечь его на свою сторону, – укоризненно возразил Нольс.

– Именно поэтому я не желаю возвращать ему волю и сознание. Пусть лучше так, чем как я. В плену у самого себя.