Книга Последнее слово единорогов, страница 104 – Виолетта Орлова

На следующее утро, как только из коричневой пустыни в круглое оконце муравейника постучался кроваво-красный рассвет, Инк принялся судорожно искать деньги, оставленные Нороганом. Нужно было вызывать табиба, ибо мать так и не приходила в себя. Испуганному до смерти мальчику казалось, что она едва дышит. Он пересмотрел все на свете: чугунные горшки для приготовления еды, круглые шкафчики для всякой домашней утвари, пошарил под низким дастарханом – нигде! Инк был в ужасе. Он обыскал одежду матери, кровать, даже попытался посмотреть под цветастым ковром, но, наверное, в их новых апартаментах для хранения денег имелось какое-то особое секретное место, узнать которое не представлялось возможности без прямого указания хозяина жилища.

Тогда Инк, дрожа от отчаяния, попытался влить матери в горло дынной настойки. Затем, даже не позавтракав, он выбежал из дома, намереваясь немедленно позвать на помощь. Сперва Инк просто спрашивал у людей про врача; армуты, признавая в нем чужака, не говорили с ним. Только на базаре одна сердобольная бабушка в куцем платке сжалилась над беднягой и порекомендовала компетентного табиба. К ужасу своему Инкард узнал, что этим самым известным лекарем является отец Тушкана. Жестокий папаша, чей вид только вызывал у Инка рвотный рефлекс. Пожалуй, тот человек был единственным, к кому Инкард предпочел бы не обращаться за помощью. Однако разве у него оставался выбор? Время неумолимо бежало, а хорошего врача, увы, не так легко сыскать, как песок в пустыне.

В одно мгновение преодолев несколько пролетов винтажной лестницы, которая являлась также улицей муравейника, Инкард, тяжело дыша, замер перед обшарпанной дверью в камеру табиба. Сердце бешено стучало в его груди, ибо он до дрожи боялся отца Тушкана. Однако еще больше его страшило состояние матери, поэтому он робко тронул дверной молоток с набалдашником в виде черного отполированного до блеска муравья. Глухой стук неприятно ударил по ушам, за дверью мерзко закопошились. А потом в щелку вынырнула голова шустрого Саиба. Старый приятель сперва удивленно посмотрел на Инка, а затем раздраженно проговорил:

– Эм… Послушай, Беляш. Мы были друзьями в куттабе, однако теперь ты уже с нами не учишься, смекаешь?

Инк потряс головой. Он не понимал, да и не хотел особо вникать. Тогда Саиб, или же Тушкан, тяжело вздохнул.

– Слушай, я больше с тобой не вожусь. Мы с парнями решили, что так будет лучше. В конце концов, неизвестно, что тебе в другой раз придет в голову, вдруг снова муравьев на нас натравишь.

– Чего?! – воскликнул Инк, мгновенно закипая. Белое лицо его покраснело от праведного гнева. – Да как ты смеешь! Я помог тебе, спас, выгородил перед отцом! Это все ты виноват, ты один выпустил тварей на свободу!

Саиб воровато улыбнулся, пряча свои медового цвета глаза.

– Ах, Беляш, не все ли равно? Иди давай, проваливай, у меня дел, как скорпионов в пустыне. Отец приказал освежевать верблюда, а это, сам понимаешь, нелегкая затея.

С этими словами мальчик хотел было захлопнуть дверь перед Инком, однако тот решительно выставил плечо и практически силой ввалился внутрь. В нос ударили тошнотворные запахи крови и сырого мяса.

– Мне нужно поговорить с твоим отцом, слышишь ты? – гневно воскликнул Инкард, наступая на пятившегося от него испуганного Тушкана.