Книга Хозяйка молодильных яблок, страница 67 – Иви Тару

Доморад резко повернулся, увидев, как его пленница изменилась в лице. Но за его спиной всё было обычно: гребцы, тюки, плеск воды за бортом.

Милава натянула на себя покрывало, делая вид, что мёрзнет, на самом деле ей хотелось подумать. Она узнала Горыню. Что он тут делает? И откуда он взялся? Он же в Прибытково оставался. Хотя… он мог пойти в Семидол вслед за Елесей. Парень он горячий, ревнивый, наверняка решил, что Елесю мать замуж сосватать решила за кого-то в столице. Но почему он на лодье гребцом плывёт?

На палубе началась суета: ставили парус. Гребцы сложили вёсла, взялись за канаты. Доморад пошёл следить, чтоб не свалили за борт какой из тюков. Милава подумала, не кинуться ли ей за борт да на дно не уйти? Всё лучше, чем купцовы прихоти выполнять. К корме подошёл Горыня с толстой верёвкой в руках, которую наматывал на локоть. Тихо-тихо, так что еле расслышать, он промолвил:

– Мы с боярином тебя искали. Я гребцом нанялся, он следом поплывёт, надо только, чтоб не далече мы уплыли, а то потеряет. Ничего, я мачту сломаю…

– Нет, – шепнула Милава, – они ж тебя прибьют за это. Я придумаю, как быть, не делай пока ничего.

Горыня хотел что-то сказать, но тут его окликнули, и он поспешил на помощь ватажникам. Парус поставили, лодью понесло ветром, теперь берега скользили вдоль борта гораздо быстрее. Доморад вернулся к ней на корму.

Милава скинула покрывало, посмотрела на него и даже слабо улыбнулась.

– Не серчай, Доморад, на мои слова. Испугалась я очень. Никогда ещё одна так далеко от дома с чужими людьми не уходила. Боюсь я тебя.

– Не бойся, девица. Я не злой, будешь жить у меня, как сыр в масле кататься.

Милава ахнула и потупилась.

– Все вы, мужчины, речи сладкие говорите, а мы потом слёзы горькие льём. Нет уж, ты, если хочешь со мной добром поладить, делай по чести всё. Сперва обряд совершим, потом вези куда хочешь.

– Сделаем, всё сделаем, красавица! – воскликнул Доморад, обрадованный внезапной переменой в её настроении.

– Вот и сделай сперва, – Милава вскинула голову. – Чтобы я в родное село не девкой гулящей вернулась, а замужней честной бабой. Не войду в родной дом без обручального браслета и без кики на голове.

Доморад уставился на неё и какое-то время молчал, обдумывая её слова. Потом что-то в голову ему пришло, он улыбнулся.

– Хорошо. Будь по-твоему. Скоро село будет прибрежное, я мимо хотел плыть, но сейчас остановимся. Там капище с волхвами недалече есть. Вот обряд и совершим. Ладно ли?

Милава кивнула и даже улыбнулась ему как можно ласковей.

***

Мачта сломалась аккурат, когда река делала поворот. Порыв ветра ударил в парус, раздался треск, и Стрижака чуть не выкинуло за борт. Пришлось парус свернуть, обломки мачты он уложил на дно. Вставил вёсла в уключины, погрёб, вглядываясь в берега. На вёслах ему лодью под парусом не нагнать. Наконец углядел подходящий лесок, пристал к берегу. Привязал лодку к камню, отправился к деревьям, нашёл подходящую осинку, срубил её мечом, потом ещё одну. Худо-бедно можно будет мачту починить и как-то до ближайшего поселения добраться, а там другую лодку купить. Он обрубил ветви и взвалил осинки на плечо.

Стволы терлись друг о друга, заглушая иные звуки, но воинская привычка всегда быть начеку не подвела. Даже не успев понять, что за спиной, он резко повернулся, и длинные стволы смели с тропы того, кто уже занёс руку с кистенём для удара. Заросший бородой мужик в драном зипуне упал на спину, смешно раскинув ноги.