Книга Хозяйка молодильных яблок, страница 90 – Иви Тару

В кресле с высокой спинкой и подлокотниками сидел князь. Молодое лицо казалось измученным, под глазами темнели круги, румяные некогда щеки ввалились. Зато глаза блестели и по сторонам бегали, словно ища кого-то.

Через узкую дверь позади княжьего места вошла женщина в богатой шубе, отороченной соболями; на голове кика вся в самоцветах, шелковый убрус на плечи спускался. Бояре недоуменно зашептались, кто-то даже выпрямился и гневно на женщину посмотрел. Та эти взгляды видела, но лишь усмехнулась. Что ей, княжьей теще, кучка бояр сделает? Все же нашелся один, высказал возмущение:

– Негоже женщине в боярской думе сидеть. Тут дела серьезные обсуждаем. Бурогнев, ты хоть слово скажи, раз князь не может. Видно, нездоров он.

Говоривший столь дерзкие слова боярин Радим от гнева даже пристукнул своим посохом. Когда-то он и полки водил в битвы, но сейчас старость уже согнула некогда сильную спину.

– Что скажешь, зять мой любезный? – Велезара наклонилась к сидящему на престоле князю.

Он сглотнул, уставился на Радима.

– Велезара, мать невесты моей дорогой, мудра, и ее слова для меня что слова волхвы или самого Сварога.

Бояре зашумели, но тут Бурогнев встал, и все стихло.

– Дело у нас серьезное, негоже из-за пустяка долго тянуть. Доносят страшные вести изо всех сел, что за рекой стоят. Пожары на столицу идут. Уже не только леса горят, но и поля многие. А дождя все нет, и кто бедствие сие остановит, неясно.

Велезара чуть дернула плечами. Она стояла рядом с князем, сесть так и не решившись. Боярами управлять нетрудно, но пока еще не все в ее власти. Ничего, привыкнут, что ими женщина управляет. Одно обеспокоило: с чего Бурогнев про засуху и пожары заговорил? Ведь договаривались сегодня решить о свадьбе князя, чтобы бояре выбор князя одобрили и препятствий более не чинили. Половину из них Бурогнев, сказал, что уже уговорил, а кого и подкупил посулами будущей выгоды.

Союз с княжьим родичем Велезаре сейчас на руку был, хоть и знала, что сам он не прочь нынешнего князя сместить, но пока не мог в открытую действовать, вот и решил к теще князя подольститься. Она и не возражала, понимала, что одной ей против бояр не выстоять. Вот и поговорили они, посетовали, что слишком много у бояр вольностей, и надо бы их поприжать чуток. На том и порешили. Бурогнев и сам видел, как князь к невесте своей прикипел – не оторвать. Так что пока у Велезары все получалось, как и задумано. Потом придумает, как его от Семидола отлучить, да обратно в свой удельный городок отправить вместе с женушкой его.

При мыслях об этой боярской жене, со злыми жгучими глазами, ее пробрал озноб. Вот кто настоящая опасность. Сидит тихонько, не высовывается, а сама исподтишка ядом плюется. Ничего, ядовитую змею бьют в голову. Велезара улыбнулась Бурогневу, постаралась, чтоб тепло вышло, по-бабьи. Небось устал от холодной своей змеищи-то, он же мужчина еще не совсем дряхлый.

Бурогнев же посмотрел на одного боярина, на другого, и глаза чуть прикрыл и снова посмотрел: знак дал. Сперва один встал, огладил бороду, голову пред князем склонил.

– Беда на нас движется большая. И рады мы, что так вовремя ты невесту себе нашел. Знаешь ведь обычай Семидольский? Жена князя чарами владеть должна, да не просто заговор на больные зубы сотворить уметь, а и с более сильной бедой справиться. Пусть невеста твоя покажет нам умение, пусть чудо сотворит великое.