Книга Дело смерти, страница 128 – Карина Халле

Я, видящая тайную лабораторию глазами пумы?

Он просто скажет, что это все у меня в голове.

А может, и правда так.

Может, все это действительно у меня в голове.

Но я верю, что разберусь во всем раньше него.

— Отдохни сегодня, ладно? — говорит Лорен, уже на пороге. — Выглядишь ты не лучшим образом.

— Спасибо, — говорю я саркастически.

Она показывает мне язык, но в последний миг, перед тем как дверь закрывается, я успеваю заметить тяжесть в ее взгляде, насколько сильно она на самом деле переживает.

Оставить ее будет нелегко.

Но необходимо.

Я сижу на краю кровати какое-то время, наблюдая, как колышутся огоньки свечей, мои мысли блуждают и ни на чем не останавливаются. Потом решаю взять дневник, пролистываю записи, которые вспоминала вести лишь раз в несколько дней. Все, что я думала и чувствовала, сохранено там, и, перечитывая, я понимаю: если кто-то когда-нибудь найдет это, он решит, что я безумна. Это похоже на бред сумасшедшей, а не на слова, к которым стоит прислушаться.

Может, даже самой не стоит воспринимать себя всерьез.

И все же я беру карандаш и начинаю записывать все, что произошло сегодня, заставляя себя переживать это заново, вынуждая заносить каждую деталь. Я заполняю страницы за страницей.

Наконец, спустя будто бы часы, я поднимаюсь на ноги, беру свечу и подношу ее к зеркалу, желая хорошенько рассмотреть себя.

Ох. Лорен не шутила, когда сказала, что выгляжу хуже некуда. Мое лицо бледное, как у привидения, под глазами синяки, губы потрескались и пересохли. Я стою и смотрю на свое отражение, а колебания свечей рисуют на лице пляшущие тени и свет.

Они пляшут, пока мой облик не меняется.

Мои ногти длинные и черные.

Мои волосы — темно-каштановые.

Затем они снова становятся светлыми, и за моей спиной возникает Кинкейд, его руки ложатся мне на плечи.

Я опускаю взгляд. Плечи обнажены. Но его здесь нет.

И когда снова поднимаю голову и смотрю в зеркало — там никого.

Я одна. Одетая так же, как прежде. Лицо мое ничем не отличается от обычного.

Тянусь рукой к кончикам волос, и в этот миг холодный сквозняк проносится за моей спиной, гася свечи в комнате.

И я погружаюсь во тьму.

Вскрикиваю и оборачиваюсь, проверяя, не оставила ли окно приоткрытым.

Но вместо этого вижу в своей комнате фигуру.

Стоящую в углу.

Одетую в белое.

О, боже, только не это.

Не она. Не снова.

Лицо девушки скрыто тенью длинных черных волос, свисающих, словно полотно.

Ее шея сломана и повернута под неестественным углом.

Это Фарида.

Белые глаза светятся в темноте, в упор глядя на меня.

— Чего ты хочешь? — шепчу я. Мое тело начинает мелко дрожать, во рту появляется металлический привкус. Ужас сковывает кости, парализуя таким острым чувством беспомощности, что я вот-вот могу потерять сознание.

Девушка молчит.

Она просто смотрит.

Воздух в комнате тяжелеет, становится гнетущим, наполняется дымом от потухших свечей. Мне кажется, что я не могу дышать, будто задыхаюсь.

Затем она делает шаг ко мне.

У меня перехватывает дыхание, я всхлипываю, и свеча падает из рук, расплескивая воск по полу.

Она делает еще один шаг.

«Хочет убить меня», — думаю я. Она завидует тому, что я жива, и собирается убить меня.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста, не трогай меня, я тебе не враг.

Она останавливается.

Затем медленно наклоняет голову в другую сторону.