Книга Дело смерти, страница 126 – Карина Халле

Она останавливается прямо передо мной, уставившись пустым взглядом, который я ощущаю в самых костях.

«Друг», — думает она, или что-то близкое к этому слову.

Она считает меня другом.

Я протягиваю руку, пытаясь коснуться ее, и понимаю, что мои действия не принадлежат мне, а исходят от чего-то иного. От силы, управляющей всем лесом.

Прижимаю пальцы к бархатистой переносице, и с ужасом вижу, как мицелий пробивается из-под ее глаз, выталкивая их наружу, пока те не вываливаются из глазниц и не падают на землю с глухим звуком.

Меня снова едва не рвет, желудок бурлит, пока меня не отвлекает то же самое — тонкие нити теперь выползают из-под моих ногтей… из-под моих ногтей! — тянутся, извиваются вперед, пока не соединяются с теми, что исходят от большой кошки.

И становятся единым целым.

На мгновение мы соединены.

Я вижу себя ее глазами — глазами пумы, которая смотрит на меня прямо сейчас. Я выгляжу изнуренной, напуганной, с пятнами рвоты на куртке.

Затем лес меняется, и я оказываюсь в операционной.

На столе, под ярким светом ламп над головой.

— Кошка скоро уснет, — говорит женский голос, и тут в моем поле зрения появляются Эверли и Майкл, в хирургических халатах, масках и защитных очках, глядящие на меня сверху вниз.

Жужжание пилы становится все громче и громче.

Ужас наполняет мои вены, словно по капельнице.

И вдруг меня вырывает из яркой комнаты. Я среди деревьев. Стою на коленях, рыдаю на лесной земле. Слезы падают вниз, и я боюсь, так сильно, до онемения, боюсь всего происходящего, что падаю набок и сворачиваюсь в клубок.

Пума тычется мне в ногу своим носом, издает похожий на мурлыканье звук, а затем мягкой походкой уходит в чащу, пока не исчезает.

Оставляя меня одну.

Как будто ее никогда и не было.

Но я есть.

ГЛАВА 27

Гром гремит вдалеке, слегка сотрясая общую гостиную.

— Отлично, — говорит Лорен, потирая руки. — У нас на острове грозы почти никогда не бывает.

Я неподвижно смотрю на огонь, теряясь в языках пламени. Кажется, он очищает мой разум, выжигая все, что я видела сегодня. Если бы у меня хватило сил сложить случай с пумой и мицелием ко мне в коробку, завязать ее и никогда больше не открывать, я бы так и сделала.

Но сил не осталось. Я пролежала на лесной подстилке слишком долго, пока не решила, что у меня есть только один выход. Я могла бы попытаться найти лесовозную дорогу и продолжить путь, но испугалась, что там мне не помогут. А вдруг лагерь пустует из-за шторма? А если там есть люди, но они посмотрят на меня и решат, что я сумасшедшая, и отвезут меня обратно в «Мадрону»?

Что, если я никогда не смогу по-настоящему уйти?

Поэтому я пошла навстречу ветру, туда, где знала — он будет сильнее всего, дующий с воды. Когда я нашла берег, то пошла вдоль него, следуя за изгибами бухты, где волны разбивались о камни, и в итоге вышла к домику.

Я поднялась прямо в свою комнату, приняла душ, потом целый час пыталась выблевать все из себя, после чего почистила зубы двадцать раз и выполоскала рот целой бутылкой ополаскивателя. А затем постучала к Джастину, потому что знала — у него есть водка, и выпила пару рюмок, вызвав его тревожный взгляд.

Теперь я немного пьяна, определенно не в себе и до ужаса напугана. И даже несмотря на то, что меня окружают друзья, смеющиеся и пьющие горячий шоколад или вино из коробки, я чувствую себя потерянной, оторванной.