Книга Дело смерти, страница 85 – Карина Халле

— О, черт, — его дыхание срывается, тело напрягается. Затем длинный стон, который вибрирует у моего клитора.

Он только что кончил?

В свои штаны?

Одна мысль об этом толкает меня за край.

— Боже! — выкрикиваю я через карандаш, когда оргазм прокатывается по мне, сотрясая конечности, заставляя мое тело подниматься со стола. Словно экзорцизм. Я продолжаю извиваться, зажмурив глаза, но вижу звезды, ногтями дико царапая дерево, задыхаясь. Если бы он не держал мои бедра так крепко, если бы его рот не продолжал безудержно пожирать меня, думаю, я могла бы сломаться на миллион осколков.

По крайней мере, карандаш сломался.

Он трескается пополам, и мне приходится выплюнуть его — вкус дерева и свинца смешивается с пиком блаженства.

Наконец Кинкейд отстраняется, тяжело дыша, а я нахожусь в эйфории от восторга. Мое тело вибрирует.

Он сглатывает, и слышно, как из него вырывается выдох. Поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.

Его глаза затуманены, стеклянно-серые, как воды пролива. Он хватает меня за локти, подтягивает вперед, так что я сажусь прямо, а затем накрывает ладонью мой затылок. Его лоб касается моего, и мы оба пытаемся отдышаться.

Ни слова не произносим.

Ничего и не нужно говорить.

Не сейчас.

Наконец он отпускает меня и выпрямляется.

Мой взгляд падает на его промежность, я вижу мокрое пятно.

Поднимаю глаза на него, приподняв бровь. Он и правда кончил?

Он бросает на меня сконфуженный взгляд, который говорит «да», и откашливается. Его губы блестят от моих соков.

— С некоторыми вещами ничего не поделать, — говорит он в качестве объяснения.

Он говорил это и раньше, и я вынуждена согласиться.

Он, я, мы, с этим… ничего не поделать.

ГЛАВА 20

— Сегодня нам везет, — объявляет Ник в передней части кабинета. Мы только сели на места, планшеты наготове. — И это приятная смена графика. Мы отправляемся на экскурсию.

— Опять сбор грибов? — со вздохом⁸9 спрашивает Рав, откидываясь на спинку стула, словно эта мысль его расстраивает.

— Нет, — многозначительно говорит Ник. — Мы пойдем на сбор грибов полуострова на следующей неделе. Сегодня утром я веду вас в… барабанная дробь, пожалуйста, — он изображает преувеличенную барабанную дробь, от чего я закатываю глаза. — В лабораторию размножения.

Ого? Я сажусь чуть прямее. Как и все остальные.

Это приятная перемена.

— Наконец-то, — устало говорит Лорен. — Я думала, мы никогда туда не попадем.

Я смотрю на нее. Под глазами темные круги, лицо бедное. Оглядываюсь на Мунавара и Рава. Они выглядят не лучше. Даже футболка Мунавара не с шуткой про грибы. Вместо этого на ней логотип Фонда Мадрона, где тоже есть грибы, но почему-то это не то. Как будто он становится одним из них.

Это место влияет на всех нас?

Если это то, что делает с тобой три недели тумана, то что будет через три месяца?

Или дело не только в погоде?

Я сглатываю, ощущая беспокойство. Об этом нужно поговорить с Кинкейдом после обеда. У меня назначен с ним сеанс, и это будет первая встреча после того случая в его кабинете.

Я до сих пор не уверена, что чувствую по поводу случившегося, хотя буквально не перестаю об этом думать.

С одной стороны, черт возьми.

Это было именно то, чего я хотела, в чем нуждалась. Я думала, что ничто не превзойдет мои сны, но доктор Кинкейд точно знал, как меня «починить». По крайней мере, в тот момент. Когда я закрываю глаза, все еще чувствую его язык внутри меня, то, как грубо он держал мои бедра, его кулак в моих волосах. То, как грязно и волнующе он исполнил мое желание, называл меня своей маленькой игрушкой, словно я его вещь. Я хочу, чтобы все это повторилось снова, и скоро.