Книга Без ума от истребителя, страница 15 – Али Хейзелвуд

Твою ж. — Отлично. Просто замечательно.

— Что замечательного в том, что я голоден?

— Только то, что я тоже голодна. Ужасно голодна. Я быстро сбегаю в магазин и куплю что-нибудь. — Я вылетаю за дверь, как ошпаренная, и бегу в Duane Reade внизу.

Само собой, я не голодна. Вампиры не едят. Наше тело отторгает любую пищу в очень зрелищной манере, достойной классического хоррора. Так происходит с любой едой и напитками, кроме человеческой крови — неважно, насколько они похожи. Я как-то попробовала кровь бонобо (прим. карликовый шимпанзе), и следующие полгода меня периодически рвало. У нашего вида наблюдается чёткий «синдром деликатного желудка»6, и я благодарна двадцать первому веку за окончательный диагноз.

А ведь когда-то, ещё в монастыре, я умела готовить. Очень неплохо, если верить сестре Витбург, хотя аббатиса постоянно находила, к чему придраться и публично критиковать мои блюда. «Пересолив, ты не станешь ближе к Богу, сестра Этельтрита. Если ты стараешься скрыть грехи за ароматом розмарина, тебе это почти удалось». Увы, мои последние обязанности на кухне и в кладовой были столько веков назад, что я даже не уверена, помню ли, как вскипятить воду.

И это проблема, поскольку всё, что я могу придумать, это купить несколько пачек макарон с сыром. Я добавляю в корзину чистую футболку и спортивные штаны — самые большие из доступных, но они всё равно, вероятно, не налезут на Лазло. После чего мчусь обратно в квартиру и захожу туда ровно в тот момент, когда он выходит из ванной.

Совершенно голый.

Глава 6

Наверное, полотенце всё же обёрнуто вокруг его бёдер.

Но духовно, культурно и метафизически он голый. И да, он покрыт татуировками с ног до головы, но, кажется, они не столько повествуют о зверствах Влада Цепеша, сколько служат увековечиванию… его детства? Семьи? В основном, это та же старая венгерская вязь, что на шее и руках, но я также разглядела цветы, растущие только в Восточной Европе, замок и фамильный герб. А на груди, прямо над сердцем, набита узорчатая венецианская маска. До боли знакомая, но я не могу понять, откуда.

— Почему ты не дышишь? — спрашивает он, потому что я была слишком неподвижна. Вампирам требуется воздух, но из-за замедленного метаболизма намного меньше, чем людям. Я могла бы вдохнуть сегодня, выдохнуть завтра и оставаться в отличной форме.

И тем не менее, я вдруг запыхалась.

— Извини, я просто…залюбовалась.

Он удивлённо вскидывает бровь.

— Татуировками, — торопливо поясняю я.

— Ну да. Точно. Будто ты их впервые видишь.

— Разумеется, что впервые. — Почему он ухмыляется так, будто у нас общая тайна? — Когда бы я ещё могла их увидеть?

Он смотрит на меня, бросая немой вызов, затем складывает руки, демонстрируя мышцы и тату.

— Это место мне кажется знакомым. Но, конечно, ты сейчас скажешь, что я никогда не был в твоей квартире.

Если бы был, я бы уже была мертва.

— Может быть, ты проводил дезинсекцию для прежнего жильца?

— Тогда я сделал работу на отвали, если уж на то пошло.

— На что пошло?

Он показывает наверх, над моей головой. Я оборачиваюсь, и там гигантский…

— Паук! — визжу я, прячась за Лазло. Он огромный, весь в жёлтых полосках и мерзкий, и, Господи, я всегда терпеть не могла членистоногих.

— Любопытно, — замечает Лазло.

— Что? — скулю я.

— Энтомолог, который боится пауков, — он поворачивается лицом ко мне. — Довольно необычно.