Книга Такие лжецы, как мы, страница 142 – Джей Ти Джессинжер

— Как вы собираетесь платить, леди?

Бросаю пачку денег на пассажирское сиденье. Он пересчитывает их, присвистывает и включает радио на станцию мягкого рока.

Я ложусь на заднее сиденье седана и смотрю на крышу, воспроизводя в памяти каждый момент, пока пролетают мили. В моей голове звучат слова Каллума, сказанные в день нашего знакомства, как будто он находится прямо здесь и шепчет их мне на ухо.

— У меня есть к вам предложение.

— Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.

— Скажем так, вы мне кажетесь интересной.

Когда я издаю разочарованный вопль, водитель увеличивает громкость стереосистемы, но в остальном игнорирует меня.

Деньги дают большую свободу для плохого поведения.

Я уверена, что мой лживый, манипулирующий, негодяй муж слишком хорошо об этом знает.

Мне больно, да. Я в шоке, да. И почти вся я его ненавижу.

Но какая-то часть меня — маленькая, глупая часть — не верит.

Следующий месяц я проведу, избивая эту глупую часть себя до смерти.

Когда солнце уже садится, я наконец сажусь на заднее сиденье и осматриваюсь.

— Где мы?

Водитель говорит через плечо: — Монтесито. Рай для богатых людей. Здесь живут принц Гарри и Меган Маркл. Опра тоже.

Хорошо. Почему бы и нет?

— Есть ли здесь отель Four Seasons?

— Да. Большой.

— Хорошо. Отвезите меня туда.

Я никогда в жизни не останавливалась в пятизвездочных отелях, но сегодня узнала, что мужчина, за которого я вышла замуж, — злобный магнат, и решила, что заслужила хороший длинный отпуск.

Первые несколько дней очень тяжелые. Точнее, эмоционально тяжелые. Но не физически, потому что отель — самое красивое место, где я останавливалась за всю свою жизнь.

Люкс светлый, просторный, с видом на океан. Уборщица каждый вечер кладет мне на подушку шоколадные конфеты ручной работы. Кровать огромная, постельное белье великолепное, и я думаю, что могла бы провести здесь остаток своих дней хотя бы для того, чтобы спрятаться.

Однако хуже всего не дни.

Это ночи.

Я лежу без сна в этой огромной роскошной кровати, глядя в потолок, и думаю, почему я не могу ненавидеть Каллума. Я хочу его ненавидеть. Но не могу.

Это бессмысленно.

Я каждый день звоню в магазин, чтобы узнать, что там происходит. Ответ всегда один: «Ничего». Каллум не заходил туда в поисках меня. Все как обычно.

К концу недели я прошла пять стадий горя около дюжины раз и остановилась на гневе. Отрицание бесполезно, торг не принесет пользы, а о принятии не может быть и речи. Скорее всего, у меня депрессия, но я слишком зла, чтобы признать это.

У меня больше вопросов, чем ответов, что мне не нравится.

Тех, кто слишком много думает, мучают вопросы, на которые нет ответов. Это наша собственная версия ада.

Когда я не могу больше оставаться в номере, то спускаюсь к бассейну, где плаваю на спине и безучастно смотрю на облака, а из уголка моего глаза иногда течет слеза, как наследница викторианской эпохи, страдающая пустой болезнью, которую отправили поправляться вдали от светского общества.

На шестой день я с ужасом понимаю, что скучаю по нему.

Бутылка розового вина, выпитая у бассейна, позаботилась об этом.

На седьмой день решаю, что потрачу миллионы, которые дал мне мой лживый супруг, на открытие приюта для бездомных кошек. Я буду жить на задворках, избегая людей, пока не состарюсь и не умру, и тогда кошки съедят мое сморщенное тельце, позволив мне вечно существовать внутри своих пушистых друзей.